Незабудки | страница 42
И лишил бы себя жизни.
Но Провидение, вероятно, считало, что я еще не исполнил в этой жизни своей миссии.
Потому что ничего совершить я не успел.
Отворилась дверь и в комнату вошел мой друг.
Тот самый, бывший служащий портьерного магазина с римским именем, который, увлеченный моей идеей эстетического всемогущества, сорвался с места, бросил ремесло и следом за мной уехал в столицу. Он решил отдать себя музыке.
Эту комнату мы снимали вдвоем. Частично из экономии: сам он был страшно стеснен в средствах, да и я тоже умерил свои расходы, подсознательно ожидая прихода времени, когда мама перестанет посылать мне деньги и я окажусь брошенным на волю судьбы. Но самое главное — чтобы быть вместе. Потому что лишь рядом с ним я чувствовал себя комфортно.
После мамы, конечно…
В отличие от меня, у друга экзамены прошли удачно. Но я ему не завидовал. Наши пути были разными. И в общем разными оставались сами цели: он жаждал просто заниматься любимым делом, я же стремился к вершине эстетической власти над толпой быдла.
Сейчас он по моему лицу понял, что произошло нечто.
Но он ничего не спросил. Просто уселся на свою койку и приготовился слушать.
Помолчав и украдкой утерев слезы, которые, кажется выступили на глазах от жалости к себе и тоски по уже уходящей моей жизни… я приободрился и наконец начал говорить.
Сбивчиво и с той мысли, на какой меня застал его приход.
То есть принялся горячо спорить сам с собой о достоинствах и недостатках разных способов самоубийства.
Потом речь сама собой перетекла к причине. Я рассказал, как подло провалили меня тупые обезьяны профессора. Изругав их в пух и в прах, я двинулся дальше.
Я уже забыл про мысли о самоубийстве, достаточно было выговориться. чтобы они отошли на задний план и медленно растворились, утонув в глубинах сознания — меня снова понесло по тропе искусства.
Я вспомнил, что великие художники прошлого не заканчивали засиженных мухами Академий — которых в те времена попросту не существовало. Но от этого не умалялся их талант и судьба не лишила их славы.
И если я, наделенный исключительными способностями и знающий о них, получил отказ от каких-то ничтожных болванов, волею судьбы наделенных званиями и полномочиями…
Если так получилось — то и этот вердикт ничем не повредит моему таланту. И в моей решимости двигаться вперед.
И мне глубоко наплевать на их мнение.
Трижды, четырежды, десять раз наплевать. Сто тысяч плевков в их дымящие сигарами морды.
Я буду художником… Да что там — «буду»…