***
Откровение сотворю
на коленях я сентябрю —
и к янтарному алтарю
меня мёртвого принесут.
Ах, янтарная та сосна...
Ты выныриваешь — блесна —
из клязьминского из леска
у клязьминского бережка.
Приходил к тебе на моленья
и сидел на сухих кореньях,
забываясь в своих виденьях
о холодных круглых коленях...
А потом ходил светел, свеж,
вновь был полон простых надежд
и из тысяч любых одежд
лишь одну узнавал, как пёс…
Видно, издавна повелось:
что хирело, что жило в рост —
всё найдёт церковный погост.
Ах, куда меня заносило!
Жизнь какая меня бесила!
А теперь не имею силы
глаз поднять на её могилу...
* * *
Прелестна нелогичность женских слов
Необъяснимо тонкое волненье
И кажется тягчайшим из даров
легчайшее руки прикосновенье
Не умирай, любимая, не уходи!
Я не могу понять, что ты
с другим.
Веселым иль угрюмым, добрым, злым.
Любым!
Я не могу понять, что ты
с другим...
Как непонятно просто в мире всё.
Играют дети. Солнце бьёт в окно.
Пенсионеры в стол вбивают домино.
Но! Как непонятно просто в мире всё.
А в комнате —
молчание твоё.
Оно меня по нервам тупо бьёт,
оно висит, а я сижу и жду.
Ты у дверей счищаешь маникюр,
на пальцы смотришь,
говоришь: "Пойду?.."
Ну так чего же я сижу и жду?!.
Ведь ты уйдёшь! А солнце будет бить
нещадно... Пусто... И в висках стучит...
Всё так же жить?
По городу бродить?
Кивать соседям?
Нелюбимым быть?
Нет!
Не могу!
Чего ж я не могу?
Всё будет так.
И я себе не лгу.
Всё бесполезно и неотвратимо.
Сегодня умерла моя любимая.
Тоска плывёт по городу, тоска...
Любимая, а помнишь, как тогда...
Роняют женщины тела
И обречённо раскрываясь
сгорают глупые дотла
Но
недоступно засыпают
* * *
Не видать на небе
ни звезды, ни Бога.
Млечная дорога
в чёрных облаках.
Но не разделяют
думу о тревогах
соловьи с лягушками
впотьмах.
Только лишь соседский
пёс всё плещет цепью
и великолепью
песенных ночей
противоставляет
образ свой нелепый.
Вроде бы хозяйский,
а меж тем — ничей...
ЛЕТНЕЕ ПРОБУЖДЕНИЕ
Ах, соня, проснись и застынь
у оконца, увидев сквозь серых
ресниц волоконца, как в синьке
небесной полощется солнце...
ЖИВЁМ МЫ ОДНАЖДЫ
Живём мы однажды, но верует каждый — к нему благосклонна судьба. Горит — не сгорает и на день лишь тает его непростая звезда. Меня ж на рассвете разбудят соседи заботами нового дня. Пусть я им не нужен, но ими разбужен и греюсь у их очага. Не в этом ведь дело, какого предела достигла шальная душа. Чего б ни хотела, куда б ни летела, вновь к людям вернётся она. Когда-то, я знаю, мы все осознаем: на самой святой из планет всё наше призванье и носит названье простое-простое — сосед. И пусть я однажды уйду, как и каждый, возможно, проводят меня лишь только соседи по этой планете с названьем прекрасным — Земля...
