В первые дни Феррер ел в одиночестве у себя в комнате и общался, вернее, пытался общаться, с одним только управляющим. Но беседы с этим последним, даже когда подозрения его улеглись, были малоинтересны. И потом объясняться только жестами весьма утомительно. Во время коротких прогулок Феррера местные жители всегда отвечали ему улыбкой на улыбку, но тем все и кончалось. И лишь за два дня до отъезда, когда Феррер попытался разглядеть сквозь мутное окно внутренность одного из домов, он заметил в глубине помещения молодую девушку, которая улыбнулась ему, как и все прочие. И, как всем прочим, он ответил ей улыбкой, но на сей раз в дело вмешались родители девушки. Они явно скучали и радостно пригласили его войти и выпить с ними за компанию; для охлаждения виски девушку послали отколоть кусочек льда от ближайшего айсберга; потом все они здорово выпили, изъясняясь на плохом английском, а потом его оставили пообедать и угостили тюленьим муссом и китовыми бифштексами. Но сперва ему показали дом — прекрасно утепленный, с телефоном и телевизором, большой печью и современной кухней, обставленный дешевой мебелью светлого дерева, популярной на севере, но нередко встречающейся даже и в парижских предместьях.
Так Феррер свел знакомство с семейством Апутьяржук. Сидя за столом, он долго пытался выяснить профессию отца девушки, пока не понял, что никакой профессии у того нет. Отец получал пособие и предпочитал охоту на тюленей и свежий воздух сидению в тесной конторе, работе на большом заводе или плаванью на крупном судне. Даже рыбная ловля в глазах этого человека выглядела тяжким, непосильным трудом; одна только тюленья охота — единственный настоящий спорт! — доставляла ему истинное удовольствие. Феррер, по примеру своих хозяев, произнес тост; все с радостью выпили за успешную охоту на тюленей, с восторгом — за здоровье охотников на тюленей, с энтузиазмом — за здоровье тюленей вообще, и очень скоро алкоголь так вскружил всем им головы, что Феррера пригласили провести ночь там, где он пожелает, например, в спальне молодой девушки — никаких проблем! — а завтра они расскажут друг другу, что видели во сне, как это водится в здешних краях, где все члены семьи каждое утро рассказывают свои сны. Ферреру пришлось сделать над собой величайшее усилие, чтобы отказаться: лампы светили так уютно, из приемника лился голос Тони Беннетта, печка тихонько гудела, согревая дом, все были веселы, молодая девушка нежно улыбалась ему… ах, уж этот Порт Радиум!
