— Ой, Никитушка, прости, но пора домой. Софи, бедняжка, с ума сходит.
— А купаться? Мы же собирались.
— Голыми?
— Как хочешь. Можно в одежде.
— Давай завтра, а? Боюсь, с испугу она отцу позвонит, а у него сердце больное.
Зина вышла на мгновение из алкогольного транса, протянула капризно:
— Мика, я тоже хочу домой. Отвези меня, милый.
— Где твой дом? — уныло поинтересовался Валенок, так и не одолевший дурного настроения. — В санатории, что ли?
— Дурачок, в каком санатории? Город Саратов, улица Чкалова. Не думай, я не пьяная. Фотки посмотрим, какой я маленькой была. Увидишь — не поверишь.
Равиль из волшебной бутылки заново наполнил все бокалы черным густым вином.
— Куда спешишь? Еды много, вина много, хороших людей вон сколько. Спешить надо, когда пули свистят. А тут музыка играет, тихо, мирно. Тост предлагаю за прекрасных дам.
Зина, взвизгнув, потянулась к нему через стол с поцелуем, при этом свалила на пол несколько тарелок и ополовиненную бутылку шампанского. Мика обхватил ее снизу за живот, приподнял над столом и вернул на место.
— Не шали, девушка. Равиль этого не любит.
— Почему так говоришь, — возразил татарин. — Равиль не зверь. Всегда может понять, если красивая девушка немного перебрала. Греха в этом нет. Протрезвеет, самой стыдно будет.
— Равиль, голубчик, поедем с нами в Саратов! У меня дом большой, всем места хватит.
— Не могу, — огорчился Равиль. — Здесь хозяйство, семья. С удовольствием, но не могу. Потом когда-нибудь в гости приеду.
— Все приезжайте. — Раскрасневшаяся Зина в возбуждении дернула рукой и немного вина пролила на свою белую юбку, с удивлением смотрела, как растеклось по подолу черное пятно в виде эллипса.
Валенок хмуро заметил:
— Теперь подумают, без прокладок ходишь. Срамота.
— Грубо, — осудил друга Никита. — Нельзя тебя приглашать в приличное общество, брат. Рано еще.
От радости к горю женщины переходят мгновенно: из глаз бедной девушки брызнули крупные жемчужные слезы. Никита высыпал на юбку солонку, а Равиль взмахом руки подозвал горбатенькую Милену:
— Отведи к себе, переодень во что-нибудь. У тебя есть во что?
Покладистая горбунья неожиданно взбунтовалась:
— Пусть Джамилка переодевает. Все равно бездельничает.
— Накажу, — строго предупредил Равиль и извинился перед компанией, обращаясь в основном к Аните: — Милена добрая женщина, у нее нервы больные. Мало ласки видела в детстве.
Бросая по сторонам злобные взгляды, горбунья увела хнычущую Зину. Никита спросил у Валенка:
