— Ах, человек! — говорит Вихров и узнает соседкиного сына. Он осторожно похлопывает Генку по тощему плечу. — Домой пора, человек! Или мамы дома нету?
Так же осторожно он идет по узенькому тротуару к широкой лестнице, на которой стоит мама Галя с Игорем на руках. Они совсем слились с темнотой, и Вихров узнает их, только вплотную встав перед ними. От неожиданности он даже тихонько охает.
— Что, испугался? — насмешливо спрашивает мама Галя.
— Испугался! — отвечает Вихров.
— Надо быть храбрее, папа Дима! — говорит жена.
— А это кто? — спрашивает Вихров нарочным голосом и, нахмурясь, рассматривает Игоря, словно не может узнать.
— Это Маугли! — отвечает Игорь, говоря о себе в третьем лице… Это у них такая игра, которая возникла сама по себе после того, как Вихров прочитал вслух книгу Киплинга о Маугли-Лягушонке. Мама Галя стала после этого пантерой Багирой, папа Дима — медведем Балу, а Игорь — Маугли.
— Спать пора, Лягушонок! — говорит опять отец.
Игорь жмурится в ответ.
Мама Галя открывает дверь в прихожую. Там господствует тьма. Они входят в коридор. Вихрова закрывает дверь на улицу и включает свет. Отец снимает свое пальто, вешает его на крючок, оборачивается к маме Гале и говорит, кивая в сторону дверей:
— Надо бы мальчонку-то к нам, что ли, пока взять… Тьма, сырость…
— Звала уже! — говорит мама Галя, недовольная замечанием.
— Он Шер-Хан! — сердито говорит Игорь и трет глаза рукой.
Мама Галя недоумевающе поднимает свои густые, черные, сросшиеся на переносице брови. Отец кивает головой — ему все понятно… Шер-Хан — старый тигр, убежденный враг Лягушонка Маугли. Он улыбается.
— Ты преувеличиваешь, сын мой! — говорит он. — Это не Шер-Хан, а что-то такое…
— Папа Дима! — вдруг говорит Игорь. — Дай мне пирожного! А?! Ну, вот столечко! Только попробовать…
Вихровы переглядываются.
Папа Дима бодро говорит:
— Чего нет, того нет, Лягушонок! А вот мама даст нам сейчас картошечки и еще чего-нибудь.
Чего-нибудь! Мама Галя вдруг скрывается в комнате, оставив в коридоре папу Диму и Игоря. Слышно, как она затягивает шторами окна в квартире, двигает стулья — и все это молча. Кажется, папа Дима что-то сказал не то, что надо…
7
Фрося задержалась на работе.
В этот день сразу после окончания службы началось собрание.
У нее екнуло сердце: надо же идти за Зоей, Генка, наверно, ожидает ее на крыльце. «Да как же это так? — невольно подумала она. — Собрание собранием, а с детишками-то тоже надо что-то делать!» Она оглядывалась по сторонам, беспокойно разглядывая сотрудников. Однако никто не ушел домой. Все остались на собрание. Кто позевывал, кто посматривал на часы, но все рассаживались на стульях, вынесенных в операционный зал.
