Он появился как всегда внезапно, подкрался со спины. Когда бы ни приходил гость, Гтын, даже ожидая его визита, пропускал время появления духа.
— Угощайтесь, — фляга возникла в чужих руках из пустоты. Вино — так необычно, разве духи пьют вино, разве они способны пить?
— Не бери, — резко одернул учитель. Вдали слышался шум барабана, пока он играет, они могут вернуться домой. Душа вернется в тело, следуя за звуками музыки. А вот флейта уже замолкла — наверное, наставник прав, и Гтыну рано путешествовать в Холодном мире самостоятельно — он с трудом может контролировать свое тело там, пока его душа бродит тут. В отличие от самого Крига — старый шаман настоящий мастер.
— Как невежливо, — гость укоризненно качает головой, одним слитным движением передвинувшись ближе. На этот раз дух выглядит эльфом — Гтын с отвращением отворачивается — знание, что перед ним лишь иллюзия врага, не мешает испытывать настоящее отвращение от вида удлиненной морды и вытаращенных непропорциональных глаз.
Раньше гость не позволял себе подобного пренебрежения интересами визитеров. Но Криг смотрит на выходку духа равнодушно, следовательно, все в порядке. Все равно дух каждый раз носит разное лицо и бесполезно гадать, кто явится в следующий раз.
— Не нравится, — ухмыляется эльф, от духа невозможно скрыть ни малейшее изменение настроения, ни промелькнувшую мысль. Криг укоризненно смотрит на воспитанника — сохранять хладнокровие необходимо, чтобы иметь возможность вернуться в настоящий мир. Шаман, обуянный страстями, легкая добыча для духов Нижнего мира.
— Так будет лучше? — смеется Тлиха, взмахивая длинными ресницами. Гтын чувствует непонятное волнение, эмоции не утихают от того, что голос разума говорит — это иллюзия.
— Перестань, это уже переходит все границы, — безразлично констатировал шаман. От взгляда старого орка не укрылось состояние его ученика. Что ж, по возвращению Гтына ждет серьезная выволочка.
Да, это лишь иллюзия, но как же подло. Криг всегда учил, от духов нельзя ожидать честности и понимание, чуть зазеваешься — и тебя сожрут с потрохами.
— Ты знаешь, о чем я хочу попросить, — учитель не спрашивал, а утверждал.
— Я знаю все, — чужая равнодушная улыбка смотрится чужой на таком родном лице, — но теперь следует сказать, ты же помнишь правила.
— Помню, — эхом откликнулся учитель. Пламя костра взмахнуло фиолетово-зелеными языками, после чего расстелилось по красной земле. Изломанные тени, водившие вокруг огня хоровод, бросились врассыпную.
