— Почему вы так уверены, что мы сможем воевать со всем миром в одиночку? — ответил вопросом Гтын. Говорить при Тлихе, что он не знает, что делать, Гтын не смог — не зачем давать ее отцу лишний козырь. Он сейчас защищает не только свои слова, но и репутацию учителя.
Однако и критиковать Грыха, при всем желании, не следовало. Тот, кто ругает остальных, не предлагая ничего взамен, попросту жалок. Грых, разгадавший его манер усмехнулся и подмигнул, по-хозяйски приобнимая Тлиху за плечи.
— Мы не одни, — пожал плечами соперник, прижимая девушку Гтына к своему боку, — ходят слухи, что Темный Учитель возвращается, и что нам помешает вновь встать под его знамена?
Гтын попытался улыбнуться в ответ, но получилась лишь яростная гримаса. Жаль, что Тлиха не возражает против присутствия этого умника.
— Он вернется, он всегда возвращается, — серьезно произнес Глыр. Молодой орк происходил из излишне консервативной семьи, серьезно относящейся к данным некогда клятвам.
— Но почему сейчас? — подозрительно вовремя состоится это" возвращение", как раз перед очередными выборами нового старшего кагана.
— Но ведь сейчас самое время, не так ли? — Тлиха склонила голову на плечо Грыха, улыбаясь немного отстраненной улыбкой, говорящей: "я что-то знаю, но не скажу".
Ночь подкралась незаметно. Костер взмывал чуть ли не до неба, пытаясь опалить высокие и высокомерные звезды. Не самое плохое время для шаманства.
На небе застыло любимое созвездие Гтына — созвездие Талеры, дочери человека и орки с горячим орочьим сердцем. Она была одной из первых предводительниц народа, именно она привела орков в степь после чудовищного разгрома на Дилее. Любимая легенда, рассказанная в далеком детстве умершей от весенней лихорадки матерью.
Пальцы учителя проводят по лицу, разукрашивают лоб и щеки причудливыми и привычными линиями и символами. Жертвенная кровь начинает сворачиваться в чаше — редко выдается такая ночь, значит, кому-то из пленников не повезло сегодня — шаман и его ученик хотят пообщаться с духами.
Простая деревянная флейта и барабан создают неземную мелодию, уводящую куда-то за грань. Сначала не заметно ничего, только звезды становятся все ближе, а тени все гуще.
Еще с детства Гтын ненавидел звуки флейты, игра на упрямом инструменте давалась ему намного хуже знания трав и других шаманских премудростей. Но, то было давно, флейта уже покорилась упорному ученику, и теперь невесомая мелодия незаметно вводила орка в транс.
