Вокруг висячей ночной лампы, на табуретах, поставленных верхом один на другой (чтобы быть поближе к огню), сидели три девочки; их голые ноги не достигали пола, юбочки доходили только до колен, широкие бесформенные кофты и белые чепчики придавали им вид отдыхающих клоунов; все три вполголоса долбили «Египет». Завтра первый урок был Дютака, учителя всеобщей истории, которую в институте проходили на французском языке. Это было очень трудно, поэтому никто не рисковал «рассказывать», а все, как попугаи, долбили от слова до слова.
— Душка Пышка, спроси меня, — просила Маша Евграфова. Пышка, вся красная от усиленной зубрежки, обернулась к ней.
— Разве ты знаешь?
— Да, кажется, хорошо знаю.
— Только не очень громко, не мешай мне, — просила Иванова.
— А ты пока зажми уши и повторяй сама, что знаешь.
Маленькая Иванова поджала под себя ноги, положила на колени книгу и, заткнув уши, продолжала шептать урок.
— Ну, говори, только не смотри в книгу.
— Ты, Пышка, не перебивай меня, а то как сорвусь, так и кончено, ничего не помню. Слушай: «L'Egypte se trouve dans la partie du N. E. de l'Afrique sur les bords du Nil, qui par ses débordements annuels rend cette contrée très fertile. Du mois d'août, jusqu'au mois de novembre, les eaux du Nil innondent les contrées d'alentours et les couvrent de limon, de manière que l'agriculteur sans se donner beaucoup de peine confit ses semences à la terre et dans l'espoir d'une bonne moisson oublie ses champs pour quelques mois»…[99]
Маша Евграфова нанизывала фразу за фразой, а Пышка следила за ней с открытым ртом.
— Вот так хорошо! Когда это ты так выдолбила?
— Летом, я все каникулы долбила, я много параграфов так знаю, только меня сбивать не надо! — с гордостью отвечала Маша.
— Медамочки, кто меня пустит на свое место? Я ничего не знаю к Дютаку, — просилась Чернушка, стоя тоже босиком и поджимая под себя, как цапля, то одну ногу, то другую. Своих туфель иметь не полагалось, кроме как для танцев, а надевать ночью грубые кожаные башмаки дети не любили.
— Вот Евграфова тебя пустит. Она выдолбила L'Egypte на зубок!
— Прощайте, душки, я спать. — Евграфова слезла, а Чернушка, как обезьяна по веткам, по углам табуретов поднялась наверх, и снова все трое уселись неподвижно вокруг лампы, губы их шептали, от усердия запомнить трудную фразу они закатывали глаза. Бедные девочки сидели так полночи, как три факира, стерегущих священный огонь.
В одном из углов дортуара на трех сдвинутых кроватях сидела кучка институток. Там было весело, две свечи горели в бронзовых подсвечниках, в маленьких хрустальных кружечках было налито какое-то сладкое вино, на середине кровати стоял поднос, а на нем — куски паштета с говядиной, копченые рыбки, пирожные, фрукты. Чиркова угощала свой двор, она только сегодня вернулась из отпуска.
