Но на четвертое утро Марджори проснулась с тревожной мыслью: не обидела ли она его? А может, и в самом деле он напыщенный сноб, и она пала в его глазах — ведь у нее родственники небогатые, да еще странные, такие, как тетя Двоша и Саперстины?
Наконец в десять минут двенадцатого, обычно Ноэль выбирал именно это время, раздался звонок.
— Мисс Моргенштерн? Минутку, пожалуйста, — холодноватый ровный голос оператора со станции «Парамаунт».
— Алло? Марджори? Как поживаешь?
— Да… да… Алло… Мистер Ротмор? Сэм? Со мной все в порядке… Спасибо… Боже, какой сюрприз!
— Надеюсь, не разбудил тебя?
— О нет, Господи, что вы. Я давно на ногах…
— Мне просто подумалось, что ты могла перенять привычки нашего общего приятеля. Кстати, ты не знаешь, куда он пропал?
— Разве его нет в офисе?
— Не появлялся три дня. Домашний телефон не отвечает.
Марджори пронзила тревога.
— Должно быть, он болен?
— Ты виделась с ним последние три дня? Может, слышала что о нем?
— Последний раз я видела его в понедельник вечером.
— В самом деле? Так… Во вторник утром он не появился… Не думаю, чтобы он заболел. Вчера я отправил к нему посыльного. В доме света не было. На звонок никто не откликнулся. Марджори, он исчез; куда — одному Богу известно.
— Нет, Сэм, все это слишком странно: исчез куда-то, ничего никому не сказал…
— Чертовски странно, — грустно ответил Ротмор, — чертовски странно. Как насчет ленча, Мардж? Приезжай, посидим вместе…
— Правда? — Она быстро окинула себя придирчивым взглядом. — Конечно! Это было бы здорово, Сэм!
Она тут же позвонила Ноэлю и все ждала и ждала ответа с трубкой в руках. Ноэль, когда ему не хотелось, чтобы его тревожили, прибегал к уловке: откручивал основание телефона и прикрывал чашечку звонка бумагой. Этот трюк он впервые применил, когда занимался переделкой «Принцессы Джонс»; Марджори сидела рядом, и ее очень смешили тупые и сердитые позвякивания. Если слушать их долго, то рано или поздно подкатывает раздражение, и у Марджори была надежда, что трубку все-таки снимут. Но абонент не отвечал, и терпение ее лопнуло: она бросила трубку. Марджори надела старый синий костюм, поправила шляпку и украшения.
Раньше ей не доводилось видеть Ротмора у него за столом, в огромном здании главного офиса. Стены, обшитые темным деревом, очень толстый ковер под ногами, весьма внушительного вида стол и много современной живописи, в богато оформленных рамах. Ротмор медленно привстал, протянул руку.
Первоначальное суровое выражение его глаз исчезло, на лице возникла приветливая, немного усталая улыбка.
