Человек пришёл быстро, принёс йод и кусок ваты.
— В медпункте дали. Сказали, чтобы привёл пострадавшую, но я убедил их, что сам хирург.
— Вы правда хирург?
— Убедил. Чтобы не мешали лечить пострадавшую.
— Может, не надо йодом, больно будет.
— Потерпите, врач знает, что делает.
Человек осторожно смазал ранку. Так защипало! Да и прошло. Даша повеселела.
— Вы уж меня простите, что я в вас врезалась. Я не хотела.
— И я не хотел куртку расстёгивать, да жарко стало, расстегнул. Простите, что я расстегнул куртку.
— Вы весёлый…
— А я, знаете, на каток выбрался после большого перерыва, сто лет не был. Так мне радостно сегодня, будто в юность свою нырнул.
— Ой, и я тоже. Всё дела, живу как-то наспех. Мы с подругой договорились, а она не пришла. Так я одна. Хорошо! Каток — это радость.
— Давайте знакомиться. Меня зовут Илья. А имя пострадавшей?
— Даша. Дарья Малинина.
Совсем опустел каток. Даша и Илья стояли у бортика и разговаривали. Даше очень легко говорилось. За полчаса она рассказала Илье про работу, про маму с папой («такие хорошие, живут, как два ангелочка»), про дачу, про подруг. Она уже собралась рассказать, как они с мамой один раз повздорили из-за электрика, но решила, что это уже слишком.
Замёрзли ноги.
— Я, наверное, пойду, Илья.
Уходить не хотелось.
— Давайте посидим вон в том кафе, там тепло, мы студентами всегда после катка туда греться бегали. Или вы торопитесь?
— Никуда я не тороплюсь. Мне вообще уходить не хочется.
Вот это она ляпнула. Нельзя же так с незнакомым мужчиной. Но к Даше пришло непонятное «хулиганское» настроение. С Ильёй было так просто, так весело, так забавно, как будто они выросли на одной улице, ходили в одну школу, долго не виделись и вот наговориться не могут.
— И мне не хочется уходить. Это сладкое слово — свобода… Решено, идём прожигать жизнь, тем более что я за причинённые вам телесные повреждения должен выплатить неустойку.
— Илья, а у меня очень заметно… царапину?
Илья пристально посмотрел на Дашу.
— Нет вроде. Только, если очень всматриваться, но я не буду.
В кафе тепло, хотя и неуютно. На пластмассовых столиках крошки, мятые салфетки, остатки еды. Народу никого, кроме двух подвыпивших старичков, они постоянно чокались и, перебивая друг друга, громко спорили, кто больше любит Россию: Путин или Медведев. Илья усадил Дашу за стол, где почище.
— Я сейчас.
Пошёл к стойке, вернулся с двумя пирожками и бумажными стаканчиками.
— Коньяк. Не скажу, что французский, но что было. А вот с закуской плохо. Всё съели.
