Она позвонила в колокольчик, чтобы Рилли поняла, что их первые посетители готовы уйти. Рилли изящно завершила музыкальный пассаж. Они услышали ее шаги за ширмой.
— Надеюсь, что родители мисс Невилл придут к тому же выводу, что и я.
Когда они покидали комнату, Корделия чувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
— Я взяла семь шиллингов за двоих.
Рилли была так возбуждена, что ее глаза блестели.
— На всякий случай: вдруг у них не хватит денег, чтобы заплатить больше. Семь шиллингов за один час работы! Если и дальше так пойдет, мы разбогатеем, как правители мира. Как тебе моя флейта?
Корделия лихорадочным жестом разматывала шарфы.
— Я не могу этим заниматься, Рилли! — воскликнула она. — Меня разоблачат. Я не знаю всего, что полагается знать для такой работы. Рилли, правда, я не имею права этим заниматься! Наверное, я сошла с ума! Я даже не знаю точно, что означает гипнофренология. Ради всего святого, нужно остановиться, иначе я закончу свои дни в Ньюгейте за мошенничество!
— Не выдумывай, все ты можешь, — успокоила ее Рилли, все еще держа деньги в руках. — Ты всегда была отличной актрисой. Я слышала, как ты выдала им лекцию о предрасположенностях человека. Выпей портвейна, присядь и не устраивай бурю в стакане воды. Мы на пути к большому богатству!
На следующий день они с волнением приняли из рук почтальона еще один конверт. В этот момент из кабриолета вышла дама в шляпе и дала знак извозчику подождать ее.
— Это вы миссис Дюпон? — спросила она, глядя на ступеньки, ведущие в подвал. Корделия утвердительно кивнула, пожалев, что на ней нет ее красочных шарфов. Рилли тоже не была похожа на горничную. Леди быстро спустилась по железным ступенькам и вошла в подвальчик. Она бросила проницательный взгляд на звезды, очевидно выглядевшие довольно странно для постороннего человека, особенно когда ни одна свеча не горела, а ставни были открыты. Однако осталось неясным, что она подумала, потому что в подвальчике царил полумрак, скрывавший выражение лица посетительницы.
— Я думаю, что вчера к вам приходила моя дочь.
Она вышла на свет, и они увидели, что ее волосы зачесаны назад и собраны в строгий пучок. У дамы было лицо леди, с тонкими чертами. Они не могли не заметить, что женщина была печальна.
Корделия взяла себя в руки.
— Прошу вас, садитесь, миссис Невилл. Вот здесь на кушетке вам будет удобнее всего.
Корделия отметила, что как только дама услышала ее приятный голос и грамотную речь, она заметно успокоилась.
