Зима, когда я вырос | страница 18

— Учитель, меня бесстыдно ущипнули.

— Какой же негодяй это сделал? — спросил учитель.

Еще немного — и я уже сам поднял бы руку.

Лишье Оверватер указала на меня.

— Они здесь все нахалы, — сказала она, — но этот хуже всех. Вот я расскажу папе.

Учитель медленно подошел к парте, за которой я сидел.

— Я ущипнул ее совсем чуть-чуть, учитель, — сказал я. — Честное слово, вам не стоит беспокоиться.

— Это уж я решу сам, сопляк, — сказал учитель и ударил меня по щеке.

— Папа никому не разрешает меня бить, — сказал я.

— Твой папа говорит, что у тебя такая богатая фантазия, — сказал учитель. — Твой папа говорит, что ты такой тонко чувствующий мальчик. Я не понимаю, почему тонко чувствующий мальчик с богатой фантазией вдруг ущипнул девочку за мягкое место?

— У меня упала ручка. И тогда я увидел ее ногу. Я ущипнул ее, не подумав. И совсем даже не за мягкое место.

Лишье Оверватер смущенно смотрела на пуговицы своей блузки. Ей явно было стыдно, что о ее попе разговаривают на уроке. Я был от нее без ума.

— Знаешь, что случилось с тем мальчиком из шестого класса? — спросил учитель.

Я понятия не имел, о чем речь, и ответил:

— Нет, учитель, не знаю.

— Он во время урока вытащил из штанов свою волшебную флейту.

— Что вы говорите, учитель? — сказала Лишье Оверватер, украдкой глянув на меня, и ее глаза в тот момент были больше и голубее, чем когда-либо.

— Его на три дня выгнали из школы, — невозмутимо продолжал учитель. — Завуч целых полчаса разговаривал с его родителями. А девочка из его класса от ужаса целую неделю не могла говорить.

Учитель продолжал стоять вплотную ко мне, у меня от этого зачесалась голова. Я попытался написать букву «g» с красивой петлей, но ничего не получалось. Оттого что мальчишки изо всех сил старались удержаться от смеха, вокруг меня словно повисла тишина. Я подумал: больше никогда в жизни не буду связываться с девчонками.

— А твой отец вообще-то служил в армии?

— Да нет, — ответил я почти с улыбкой, — конечно, нет.

Учитель съездил мне по другой щеке.

— Получай, — рявкнул он, — это тебе за «конечно, нет».

Я хотел возразить, но тут прозвенел звонок.

Пройдя через подворотню, я направился домой кратчайшим путем. Оставив мост Хохе Слёйс слева, я пересек замерзший Амстел по льду. Обе щеки горели — приятное ощущение равновесия. Затвердевший снег скрипел у меня под ногами.

Я чувствовал себя прекрасно.

Наконец-то учитель хорошенько мне врезал. Я уже давно расстраивался из-за того, что учитель, раздавая оплеухи направо и налево, меня всякий раз пропускал. И теперь наконец-то я тоже заработал. И этим я был обязан Лишье Оверватер.