Первое Всесоюзное алмазное совещание[4], если не считать кустового нюрбинского в 1954 году, состоялось зимой 1961 года в республиканском филиале Академии наук, в городе Якутск.
Незадолго до этого было построено новое здание филиала, и заседания проходили там в конференц-зале. В том же году была сдана первая очередь гостиницы «Лена», где разместились приезжие участники совещания.
Делегация Амакинской экспедиции была очень солидной: она насчитывала в своем составе 15 человек. Возглавлял её лично сам начальник — Михаил Александрович Чумак в сопровождении своей неизменной спутницы — «мамочки», к алмазной науке имевшей, правда, весьма косвенное отношение, но зачастую сопровождавшей мужа за государственный счет в командировочные поездки.
Сохранилась фотография участников совещания, стоящих толпой под колоннами филиала у парадного входа. Участников много, но из них амакинцев на фотографии всего ничего: Чумак с «мамочкой», Арсений Панкратов да Аркадий Лебедев, оказавшийся там явно по ошибке. Где же остальные амакинцы? Об этом и пойдет речь.
Совещание шло по извечно накатанной схеме: пленарное заседание, на котором зачитывались доклады корифеев алмазной науки, потом рядовая работа, где все прочие доклады, потом дискуссия и заключительное пленарное, на котором принимается решение с рекомендациями, куда двигать науку об алмазах дальше и как сделать ее более полезной для поисков месторождений. Как сказал один поэт о другом, правда, совещании:
Повестка не была убога —
Докладов было очень много.
Не все из них писал Ньютон,
Но каждый, выступая с оным,
считал себя почти Ньютоном, —
Таков, друзья мои, закон!
Отбарабанив доклады, так сказать, внеся свою лепту в летопись алмазной науки и спрятав рукописи в портфель, мы с Георгием Дмитриевичем Балакшиным обходили помещения филиала. Любопытство нас распирало. Мы открывали двери в разные кабинеты и лаборатории, заглядывали во все уголки. Кругом все сверкало чистотой и блестело. В лабораториях находилось какое-то новейшее оборудование непонятного назначения. Все как бы специально было рассчитано, чтобы привести нас в священный трепет перед высокой наукой.
Одна комната на первом этаже нас заинтересовала больше других. Туда мы осмелились даже зайти. В комнате стояло несколько столиков, накрытых белоснежными скатертями. В нише комнаты была оборудована стоечка, на ней расставлены разные закуски, в углу виднелись ящики с коньяком и винами. За стойкой орудовали две симпатичные девочки в белых фартучках. Они с любопытством разглядывали нас, явно кого-то ожидая, но кого точно, видимо, не знали.
