Поехал к старику
Когда я вернулся домой, грузовое такси уже приехало, а папа препирался с мамой. Мама говорила, что папе не грех бы съездить на фазенду да попрощаться с дедушкой, но папа не хотел.
— Он ни клочка пахотной земли мне не выделил, — проворчал папа, — никогда в жизни не переступлю его порога.
После последней ссоры папа с дедушкой не общался, а мама говорила, что так нельзя. Стоило мне войти, как я услышал:
— Эй, поди сюда! Возьми эти ящики да отнеси в грузовик.
Я безоговорочно подчинился, но папа, заподозрив неладное, взял меня за подбородок рукой, похожей на медвежью лапу.
— Этого еще недоставало, — сказал он с усмешкой. — Взрослый парень, а ревешь…
В дом, ковыляя и попискивая, вошел Туникинью, и мама запричитала:
— Господи, помилуй! Ну что за семейка!
Папа расхохотался, потрепал за щечку Турику, поцеловал маму, надел шляпу и пообещал тотчас же поехать на фазенду к старику.
Старик — это дедушка.
Когда уж мы приедем?
Пытались мы смириться, да уж куда там!
Когда папа возвращался домой со смехом и песнями, все навостряли уши: у него для нас какой-нибудь сюрприз. Однажды он вручил маме бумажник, набитый деньгами, распрощался с каждым из нас и не появлялся целых два месяца.
Вернулся он слегка похудевшим, с длинной бородой, весь грязный и такой усталый, что проспал без просыпу двое суток.
Проснувшись, он рассказал, что пробурил 738 скважин, обнаружил сотни тысяч алмазов — хотя не показал ни одного, — а когда возвращался домой, ему пришлось отстреливаться от бандитов, пытавшихся его ограбить.
— Где же алмазы? — спросил я.
— Ах, алмазы, — растерянно произнес он. — Так значит, алмазы… Алмазы, — продолжал он, глядя на маму, — алмазы я отдал одной красотке, которая ждет меня.
В другой раз он взял с собою всю семью, и мы день и ночь тряслись на ветхом грузовике, останавливаясь только для того, чтобы перекусить да вздремнуть, не вылезая из кузова. Конца этой поездке не предвиделось.
— Куда же мы едем, папа? — спросил я.
Он ответил:
— На край света.
Дотуда мы, конечно, не добрались. Наконец ему надоело, и мы вернулись в наш город, где он в очередной раз поругался с дедушкой:
— Если б ты доверял своему сыну, — бушевал папа, — то выделил бы ему хоть клочок плодородной земли.
А дедушка в ответ:
— Да тебе же дома спокойно не сидится!
И целыми днями они не разговаривали.
Таким уж был папа. Все его любили. Он не вылезал из баров, где со всеми обнимался, разговаривал, смеялся, объяснял, как можно быстро разбогатеть — и, казалось, врагов у него не было. Но когда он решил баллотироваться в депутаты муниципального совета и продал все, что у него было, чтобы организовать предвыборную кампанию, за него подали лишь восемь голосов.
