Капрал подошел к решетке, и я спросил, где девушка.
— Какая девушка? — спросил он.
— Ну та, что была со мной вчера, — пояснил я.
А он в ответ:
— Кандида, что ли?
Только тогда я узнал, что ее зовут Кандида, какое красивое имя!
А капрал мне сказал:
— Не знаю, думаю, что участковый отправил ее домой, она несовершеннолетняя, так что тебе пропишут по первое число.
— Мне?
— Ясное дело, тебе придется жениться.
Я похолодел.
— Вы что, капрал, с ума сошли?
Он в ответ:
— Не груби, сопляк, тебе что, в морду дать?
Гомосексуалист Анита подал голос из своего угла:
— Капральчик, а капральчик, дайте лучше мне в морду.
А старый сатир осклабился, показывая почерневшие гнилые зубы.
Когда пробило полдень, принесли баланды — такой, что и нищий в рот бы не взял. Сержант подошел к решетке, подозвал воров, отпер дверь и увел их с собой. Через полчаса они вернулись все избитые, с распухшими лицами и окровавленными губами, и хныкали, будто малые дети, сержант взглянул на меня и процедил: вот сейчас кому-то из вас тоже так всыплют, что мало не покажется. Старик в отчаянии взвыл, он-то сидел тут не первые сутки и знал, что это такое, а сержант приказал капралу: отопри дверь и выведи старика. Я облегченно вздохнул, но когда сержант повернулся спиной, я услыхал его слова: парня пока оставьте, с ним я ужо по-свойски поговорю.
Мать твою так! Эта мука длилась до трех часов пополудни, у меня зуб на зуб не попадал от холода, я был голоден, как волк, кашлял и чихал, валился с ног от усталости, и никто не пришел, чтобы вытащить меня из этого дерьма. И вдруг появляется Теку с наглой ухмылкой, подходит к решетке, зараза такая, и ржет: ах, вот ты где, а сам ржет, как сумасшедший, и за пузо хватается, так он ржал и ржал, и ржал, пока не подошел капрал и не сказал:
— Эй, парень, тебе тут цирк, что ли?
— Извините, господин капрал, но этот придурок потащился девчонок цеплять и вот поглядите, на кого он теперь похож.
И тут капрал тоже заржал, а за ним и двое убийц, а гомосексуалист по кличке Анита спросил: ну что, может, хоть сейчас кто-нибудь меня оттрахает?
Меня выпустили через полчаса, участковый заставил меня подписать какие-то бумаги, посмотрел на меня, как будто что-то было не так, и я спросил: что случилось? И он, представьте себе, вышел, а я сел в черную машину моего дяди, который, побагровев, проревел: мне стыдно за тебя, ты опозорил всю нашу семью, а Теку ржал на заднем сиденье, и тут я сказал: слушай, дядя, видел бы ты, какая попка у Кандиды… А он в ответ: молчи, несчастный, развратником растешь, пороку предаешься, безбожник ты этакий, хоть бы о матери своей подумал, и тут машина подъехала к префектуре, и дядя велел водителю отвезти меня домой, а мне сказал: переоденься, а потом поговорим.
