— Лучше быть сожранной львом, чем пресмыкаться перед гиеной, — парировала его неукротимая супруга. — Но давай оставим эту тему. Не хочет ли мой повелитель провести ночь со своей любимой супругой? Обещаю, тебе не придется скучать. Уверена, что твой маленький Клавдий очень соскучился по своей пушистой подружке. Пойдем в спальню. Нехорошо заставлять их страдать! Да и твои любимые красавицы тоже соскучились без поцелуев.
С этими словами она с кошачьей грацией приподнялась из-за стола и, склонившись над мужем, обнажила полные груди, при виде которых Клавдий издал стон и, схватив жену за руку, привлек ее на ложе. Дотерпеть до спальни он уже не мог. А Мессалина, подставляя губам мужа все потаенные закоулки своего роскошного тела, представляла, что лежит в объятиях Макрона. Он бы никогда так не перетрусил от ее слов. А ведь она, сидя дома, почти позабыла, каким жалким может быть ее муж. Гестия, дай ей сил соблюсти супружескую верность!
* * *
Видимо, боги плохо расслышали мольбы Мессалины, потому что почти одновременно случились три события, перечеркнувшие все ее благие порывы.
Началось с того, что Калигула в очередной раз выяснил, что в казне закончились деньги и уже никакие драконовские налоги не в состоянии компенсировать траты на его развлечения и роскошную жизнь Цезонии. Последовали распродажи всего и вся. Сначала пошли с молотка вещи, оставшиеся от божественного Августа и его супруги Ливии. Когда имущество прадеда и прабабки закончилось, изобретательный Гай Цезарь нашел новый способ пополнить казну.
Спустя месяц Клавдий явился домой чернее тучи и, прямиком отправившись на кухню, потребовал, чтобы ему срочно зажарили поросенка и принесли кувшин неразбавленного вина. Разумеется, Мессалине тут же сообщили о странном поведении мужа, и она побежала к нему, пытаясь на ходу сообразить, что могло вызвать такой переполох.
При виде супруги Клавдий сжался, буквально уменьшившись в размере, и бросил на нее испуганно-опасливый взгляд.
— Что случилось? — кинулась к нему жена, но тот только опасливо пятился, оглядываясь по сторонам.
— Клавдий, заклинаю нашей дочерью, скажи, что произошло? — не отставала он него супруга.
Поняв, что объяснение неизбежно, седеющий мужчина покорно склонил голову, как провинившийся школяр.
— Боюсь, дорогая, что нам придется переехать из этого особняка, — со слезами в голосе проговорил несчастный домовладелец.
— С чего это вдруг?.. Да говори же ты, не томи душу, варвар!
