Заезды следовали один за другим. Болельщики на трибунах делали ставки и то истошно вопили, выиграв несколько десятков сестерциев, то проклинали судьбу, если их колесница не успевала вовремя к финишу.
Среди этого шума и гама Мессалина откровенно скучала, исподтишка поглядывая по сторонам. На местах, где имели право сидеть только разряженные в белоснежные, с широкой пурпурной полосой тоги сенаторы и гордые своей властью весталки, было много людей, одетых в тряпье, красноречиво говорившее о принадлежности своего владельца к римской бедноте. Мнестер, хихикая, недавно рассказал, что Калигула специально велел раздавать римской черни тессеры на места сенаторов, чтобы тем приходилось унижаться до скандала с голытьбой за свои места. Однако, судя по тому, с какой скоростью редели ряды сенаторов, скоро с голодранцами некому будет спорить вообще. То же самое, но в меньшей степени, происходило и с местами всадников. Римские торговцы, а именно этим в основном занимались представители всаднического сословия, тоже были небедными людьми, и их богатство часто стоило им жизни. Что поделать: Калигула уже давно спустил баснословные богатства, накопленные Тиберием, и теперь не стеснялся добывать деньги самыми подлыми способами, казня богачей, чтобы завладеть их наследством, или посылая им приказ кончить жизнь самоубийством, что считалось особой милостью.
Зевнув от скуки, Мессалина принялась наблюдать за окружавшими Калигулу женщинами. Заполучившая в свои сети самого принцепса, Цезония прямо-таки лопалась от гордости и то посматривала свысока на окружающих, то что-то говорила своему венценосному спутнику, заглядывая ему в лицо. Такое положение дел явно не нравилось старшей из императорских сестер. Откровенно презирая любовницу брата, она опустилась на свое место так, чтобы сидеть к ней спиной, и презрительно молчала, нервно теребя наброшенное на голову покрывало, лишь изредка перебрасываясь парой слов с Ливиллой, чей понурый вид лучше всяких слов говорил, что вместе со смертью Друзиллы сестры потеряли власть над своим братом.
Разглядывая расшитую замысловатыми узорами зеленую столу Агриппины, Мессалина скорее ощутила, чем заметила, что император сумел разглядеть ее среди присутствовавших на гонках женщин. Стрельнув в его сторону глазами, она увидела, как Калигула подозвал к себе Сабина и, указывая на ее сектор, что-то повелел своему префекту. Тот кивнул головой и быстро вышел из ложи.
