— Я в этом не сомневаюсь, — ответил я.
Баукамп спустился со мной в лифте и по коридору провел к первым воротам, где был контроль. У двери сидел Фистер.
— Звонил надзиратель, — сказал он, когда мы проходили мимо. — Заключенного приказали отвести назад.
Пока мы шли в зал для совещаний, я понял, что добился своего, и от этой мысли мне стало приятно.
— Я не согласен, — заявил Оскар.
— Как это — не согласен? Я лез из кожи вон, чтобы тебя тоже взяли.
— Рой, мне эта история не нравится, что-то в ней не вяжется. Тебя хотят обвести вокруг пальца.
— Зачем, с какой стати? Ну кому нужно вытаскивать меня отсюда, чтобы обвести вокруг пальца?
— Не знаю. Вот что и вызывает у меня сомнения. Эти ребята — темные лошадки. Ты не знаешь, кто они и на кого работают. И вдруг они готовы оказать тебе самую большую услугу в жизни. Ты видишь в этом смысл?
— Если я выйду на свободу, смысл будет.
— Старик, такие услуги бесплатно не оказывают. Не думай, что тебе купят костюм и дадут билет в одну сторону, домой, в Западную Виргинию. Ты ведь понимаешь?
— Да, черт побери, не такой я дурак.
— Так неужели это тебя не беспокоит?
— Ты прав, беспокоит. Но еще больше меня беспокоит, что придется торчать здесь оставшиеся годы жизни.
— Эта затея тебе нравится больше, чем гроб?
— Со своим вопросом ты опоздал, я уже задавал его себе раз двести. И по-прежнему готов ответить — «нет».
— Вот и хорошо. Ты доказал, что у тебя есть смелость, а мозгов не водится. Но мне это не подходит, я остаюсь. И буду постепенно издыхать.
— Поступай как знаешь, я у тебя в ногах валяться не намерен.
Оскар сидел, сгорбившись на койке, и смотрел в пол. Потом он заговорил:
— Послушай меня. Мы с тобой — вроде залежавшихся на складе товаров, в тюрьме таких, как мы, полно. И никому на свободе до нас дела нет. Верно?
— Пожалуй.
— И вдруг ни с того, ни с сего появляются эти ребята и хотят вручить тебе в подарок луну в бумажной обертке. Какой здесь смысл? Кто они такие? Неужели ты думаешь, что пара простых людей с улицы может запросто войти в тюрьму, поболтать немного с охранником и вывести одного из заключенных на свободу? Такого мне слышать не приходилось. Чтобы сделать такое, нужно быть величиной. Ведь так?
— Величиной или ничтожеством — кому это важно?
— Важно мне. Поверь, что эти люди из верхов, и затевают они какую-то большую и грязную игру. Ты хотя бы раз задавал себе вопрос, что ты можешь сделать для них полезного? Ответа ты не знаешь, и я тоже. Первое, что приходит в голову, — ты должен кого-то убить. Уверен, что и тебе такие мысли в голову приходили.
