Валя тут же стала собирать вещи. Рая поднесла Нине кипяточку.
Нина достала пряники и стала пить чай, как будто ничего не случилось.
— Кто из вас будет спать на ее месте? А? — командно спросила она.
— Разберемся, — ответила я.
Я предложила Катрин занять место Ламы.
— Противно. Ну, да ладно… — И стала раскладывать свои красивые вещи.
Нинка удивленно и коротко взглянула на меня, хотела что-то сказать, но промолчала.
Часов в пять вечера под нашим окном шепотом, но слышно кто-то спросил:
— Валя! Валя Малявина, ты здесь? Отзовись!
— Не отвечай, менты загребут, — шипела Нинка.
— Валя, ответь!
— Да! — довольно громко сказала я.
Тут же открылась кормушка, но с улицы уже сообщили:
— У тебя суд будет 8 июля. Готовься!
— С кем это ты переговариваешься? — орала дежурная.
— Я не знаю, с кем.
— А зачем же отвечаешь? В следующий раз карцер тебе обеспечен.
И захлопнула кормушку.
Кто же так заботится обо мне? Не знаю.
А Нинка:
— Почтальонов наняла. Прямо как телеграмму зачитали: «Суд у тебя будет 8 июля».
— Нина, успокойся, пожалуйста, суд будет у меня, а не у тебя.
— Мне не преподнесут число на блюдечке, как тебе.
— Кто это мог быть? — задумалась я.
— А ты не знаешь, — усмехнулась Нина. — Кто-то с «рабочки». Кто в штабе работает. Только там можно пронюхать число.
Да, по всей вероятности, это так.
Спасибо девочкам за их заботу, но ведь Нинка продаст. Она обязательно расскажет про этот случай начальнице, и девочку, которая работает в штабе, отправят в зону. Вот ведь что.
Т-а-а-к! 8-го так 8-го… Но адвокат у меня случайный. Дела моего не знает.
Я вспоминаю тот зимний вечер, когда, гуляя по арбатским переулкам, я встретила Риту из музея Театра Вахтангова. Она прямым текстом мне сказала: «Тебе бы адвоката хорошего пригласить».
Яне поняла — зачем он мне? Прошло уже много времени после гибели Стаса. Годы. Моим родным тоже в голову не приходило, что мне все еще грозит опасность. Я и теперь продолжаю надеяться на справедливый суд.
Настроение мое после сообщения стало горазда лучше. Вечером, сразу же после отбоя, слушали местный «телефон».
— 149-я, слышишь?
— Говори! — отвечают из 149-й или какой-нибудь камеры.
Разговаривают, главным образом, подельщики, потому что их всегда разводят по разным камерам, а сказать друг другу нужно многое. «Телефон» этот — дело рискованное: дежурная, услышав, либо тут же уводит в карцер, либо не приходит вообще, потому что курухе дано задание подслушивать диалог подельщика потом все рассказывать начальнице.
