Начальник колонны поправил кистью руки волосы и тихо спросил:
— У тебя есть совесть, Веня? Ты головой соображай, понимаешь? Бригада Баянова всю неделю сидит без дела, а у тебя в голове танцы. Непорядок.
Веня ничего не ответил. Да и что ответишь, когда нажимают на совесть.
— Всё понимаю. Всё, — говорил Гуревич. — Сегодня суббота. Ваша бригада без выходных сидит целый месяц. Но мы скоро сдаём трассу. Войди в моё положение.
Он ловко, по-женски выжал рубашку, стряхнул с неё остатки воды и повесил сушиться на самодельную вешалку, прицепив её к тонкой трубе.
Веня безнадёжно молчал.
— Ты не серчай и не дуйся, — устало попросил начальник колонны и шумно закашлялся в красный волосатый кулак. — Синоптики снег и пургу предсказывают, а у нас уголков для опор нет. Кажется, мелочь…
Гуревич тяжело вздохнул и на какой-то миг превратился в старого обиженного человека, покинутого женой. Ушедшие жёны, как и истраченные деньги, обратно не возвращаются. Так когда-то случилось и с Гуревичем. Он уселся на полке рядом с Веней.
Он славный малый, подумал Веня. Круглая дура та женщина, которая его бросила. Хорошего человека бросила, а к дураку, верно, ушла. Глупые женщины.
Веня поднялся с полки и ответил:
— Чего там… поеду сегодня.
— К тебе в машину войдёт полторы сотни ящиков, а нам больше и не нужно.
— Хорошо.
— Ты только пробей в управлении разрешение. У нас лимит кончился. А на обратном пути загрузишься на узловой. У тебя там много знакомых, помогут.
— Что ж, выходит, я без шофёра поеду? — удивился Веня.
Гуревич тоже удивился и посмотрел ему в глаза. Потом он скрестил на груди руки, ну вылитый Дон-Жуан, и сказал:
— Как собрание, ты больше всех дерёшь глотку — три профессии… Куда смотрит дирекция? Бюрократов на мыло!
— Я что? Я только спрашиваю. Что, и спросить нельзя?
— А я вот отвечаю — не девчонка, справишься: знай крути по тайге. У нас сейчас каждый человек на вес трактора.
— Хорошо. Я один поеду, — согласился Веня и пошёл к двери.
— Обожди.
Гуревич полез в тумбочку, в которой был такой беспорядок, что только он один мог в нём разобраться.
Он достал из-под вилок, газет, чертежей, рюмок и ножниц какой-то свёрток и протянул его Калашникову:
— Держи. Из области прислали. Не зря, выходит, ты весь отпуск играл в шашки.
Веня развернул свёрток и увидел новенький «Зоркий». Фотоаппарат светился и блестел, как солдат на смотре.
Роскошная игрушка, подумал Веня, она как раз кстати. Не зажилили, прислали всё же.
Он улыбнулся и сказал:
