— На самом деле моя жизнь вовсе не была такой уж тяжелой, — сказала она, осторожно протягивая нитку сквозь кожу. — Даже напротив, я была по-настоящему счастлива. Для меня жизнь похожа на заросший сад. Вы можете провести все свое время, проклиная сорняки, или же будете долго и старательно выпалывать их. Но в любом случае цветы — вот что главное! Вырастут они в вашем саду или нет — зависит только от вас.
Он закрыл глаза, и на его лице появилось то циничное выражение, которое так неприятно поразило девушку при их первой встрече.
— Некоторые сады настолько заросли, что их нет смысла спасать от сорняков, лучше сразу сровнять с землей.
Мэриан вновь отвела глаза от его лица, пораженная той неожиданной горечью, которая прозвучала в его словах.
— Может быть. Но только тогда, когда вы будете уверены, что сможете посадить новый сад.
Его губы сложились в жесткую, пренебрежительную усмешку.
— Что ж, я вижу, в вашем саду есть цветы. И не важно, что произойдет с вашим садом, вы приложите все силы к тому, чтобы он цвел.
Она улыбнулась под маской.
— Наверное, мои слова звучат слишком легкомысленно для человека, который только что был ранен разбойниками и едва не лишился жизни.
— Пожалуй. Немного. Или, быть может, слегка наивно.
Его слова неожиданно больно задели ее.
— А что вы знаете, милорд, о тяжелой, полной лишений жизни? — в запальчивости воскликнула она. — Вы сами когда-нибудь страдали в детстве от нужды? Или, может быть, видели, как умирают от голода дети? Вы видели смерть на войне, это правда, но вы ведь никогда не сомневались, что это достойная смерть во имя славы! — Мэриан невольно вспомнила тех бедных мужчин и женщин, которых лечили ее отец и мать, их ужасные и подчас бесцельные страдания. — Я столько раз видела, как смерть приходила за теми, кто ничем не заслужил ее, кто умер только потому, что родился в бедной семье. Нет, конечно, такие, как вы, предпочитают не замечать этих страданий. Вам и невдомек, что вы можете оказаться их причиной!
Он внимательно наблюдал за ее внезапной эмоциональной вспышкой, его глаза потемнели, как показалось девушке, от гнева.
— Ваша тетя не единственная в вашей семье, кто не любит аристократов, — тихо сказал он.
Мэриан отвернулась, смущенная и сердитая на себя за эту глупую вспышку. Почему она вдруг с такой злостью отреагировала на его, в общем, довольно безобидное замечание? Ведь она вовсе не может сказать про себя, что не любит аристократов. Да и с какой стати? Ее отец — баронет.
