Она умела притворяться светской дамой, любила вращаться в обществе, где замужние женщины имели любовников, ведь браки в аристократической среде — это такие же сделки, как и во Франции; но вот теперь она влюбилась и потеряла голову, как любая простолюдинка.
Пока Темпера ее одевала, леди Ротли говорила только о графе, то превознося его достоинства, то впадая в отчаяние оттого, что ничего для него не значит.
Темпера, как обычно, попыталась перевести разговор в практическое русло.
— Тебе надо решить, матушка, что сказать графу, если он предложит тебе стать его любовницей.
Леди Ротли всхлипнула, но промолчала, и Темпера продолжала:
— Ты не хуже меня знаешь, что, если ты согласишься, ты навсегда потеряешь положение в обществе. Ты не можешь уехать с ним, а потом как ни в чем не бывало вернуться в Англию. — Она сделала небольшую паузу перед тем, как продолжить. — Судя по тому, что ты мне рассказывала, в аристократической среде любовники всегда очень осторожны. Когда кто-то приглашает их погостить у себя в усадьбе, их приглашают вместе, но все делают вид, что это получилось чисто случайно.
— Это верно, — пробормотала леди Ротли.
— А когда роман заканчивается, — продолжала Темпера, — они возвращаются к своим мужьям и женам, словно ничего и не произошло.
Поскольку леди Ротли молчала, Темпера решительно подвела итог.
— Но у тебя нет мужа, матушка, тебя некому защитить в случае скандала, который вызовут отношения с такой известной персоной, как граф.
— Он бы не оставил меня… нищей, — слабо возразила леди Ротли.
— Ну да, он бы оделил тебя деньгами. Но зачем тебе деньги, если тебя не будут приглашать на балы, приемы и рауты, которые ты так любишь? Ты знаешь не хуже меня, что двери таких домов, как герцогский, будут для тебя навсегда закрыты.
— Ты совершенно права, и все твои слова справедливы, но я люблю его, Темпера, я его люблю!
Чувствуя, что слезы вот-вот хлынут снова, Темпера постаралась успокоить мачеху, причесала ее по-новому и еще более к лицу и нарядила в одно из самых красивых платьев.
— Не думай о будущем и радуйся настоящему, — убеждала она ее. — Вчера ты имела успех, постарайся сегодня выглядеть еще лучше! Как говорил папа, когда раздражался: «Завтра сочтемся, а сегодня черт с ним!»
— Темпера!
Леди Ротли, казалось, была уязвлена, но немного спустя все-таки рассмеялась:
— Ах, Темпера, как я тебя люблю! Ну разве есть у кого-нибудь такая добрая и милая падчерица?
С внезапной переменой настроения лицо ее осветилось улыбкой.
