Темпера хотела просить ее не продолжать, но что-то ее удержало.
— Я была Фрэнсису преданной женой, — тихо говорила леди Ротли. — Я чувствовала себя с ним в безопасности, и никогда раньше я не представляла себе, что значит быть важной особой и встречаться с интересными людьми.
— Матушка… прошу тебя, — с трудом выговорила Темпера.
Но поняла, что мачеха говорит не с ней, а пытается разобраться в собственных мыслях.
— В интимные моменты я хотела доставить ему удовольствие и думала, что все, что требуется от женщины, — это покорность. Я не знала, я и понятия не имела, что смогу чувствовать так, как чувствую сейчас.
Темпера глубоко вздохнула и села на стул перед туалетным столиком.
— Когда граф говорит со мной, — почти шептала леди Ротли, — у меня мороз по коже, а когда он целует мне руку, мне хочется, чтобы он целовал меня в губы, и я хочу…
Она остановилась.
— Ты еще слишком молода, Темпера, чтобы мне можно было так говорить с тобой. Но иногда мне кажется, как будто ты старше меня, а я на самом деле молоденькая девушка, которая впервые пробудилась и осознала, что она — женщина.
На последнем слове голос леди Ротли дрогнул, и слезы полились из ее голубых глаз по бело-розовым щекам.
— Темпера, — воскликнула она дрожащим голосом, — что мне делать?
Темпера не могла не откликнуться на такой отчаянный зов. Она встала, подошла к кровати и обняла мачеху.
— Все хорошо, дорогая, не плачь, — стала успокаивать она. — Мы найдем какой-нибудь выход.
— Какой? Какой? — рыдала леди Ротли. — Ты права, Темпера, я уверена, он на мне не женится… но я его люблю! Это правда! Я люблю его горячо, страстно, до безумия! Я просто думать больше ни о чем не могу!
«Ничего более ужасного произойти не могло», — подумала Темпера.
Но видеть мачеху в слезах она не могла. Ведь она так редко плакала.
Темпера утирала ей слезы и говорила с ней, как с ребенком.
— Не плачь, будешь плохо выглядеть! А граф и герцог привыкли к тому, что ты красавица, самая очаровательная женщина на свете. Ты не должна их разочаровывать!
Леди Ротли села в постели и решительно высморкалась.
— А что, если ни один из них мне… ничего не предложит?
— Мы знаем, что тебе может предложить граф, — сказала Темпера с легкой иронией в голосе, — но судя по тому, что я о нем слышала, он — заядлый ловелас, и когда ты станешь герцогиней, ничто не помешает тебе с ним флиртовать.
— Но как… как я могу выйти за другого, если я… люблю его?
У нее был совершенно несчастный вид. Темпера подумала, что, пожалуй, мачеха была права, назвав себя молоденькой девушкой.
