Поэтому, считали предатели, человеку следует умертвить себя, как только страх перед смертью полностью покинет его. Умертвить, чтобы родиться в мире людей с овальными головами, где блаженный пик цикла царит вечно. Они были убеждены, что переходят именно в тот мир, и у них были к тому основания. Элабинт прочитал их доктрину в первый день в общине, но полностью принял ее душой, когда спустя много циклов увидел человека, подготовленного к переходу в тот мир. Когда Элабинт пришел в общину, тот вел одинокие медитации на другом этаже здания. В один из циклов, когда в листве уже были первые желтые крапинки, он пришел к ним и сообщил, что готов к смерти, и при взгляде на него у Элабинта сердце ушло в пятки от страха. Его голова, обычная, цилиндрическая, как у всех, в середине была такая, как у людей из другого мира. Пористое мясо головы было вырезано в середине, и вместо двух отверстий глаз и одного отверстия носа, были в глубине глаза с ресницами, выступающий нос с двумя ноздрями и рот, который развевался широко, обнажая белые твердые зубы и склизкий язык. Названия всех этих органов Элабинт почерпнул из книги, которую в тот же день ему записали на компьютер и которую он записывал себе в следующие несколько дней, пока не прочитал полностью. Человек с уродливой головой поднялся со всеми на крышу перед пиком цикла, и когда пик наступил, у всех на глазах вставил ножницы в голову между внешним привычным слоем и инородным внутренним — в районе части, называемой скулой. Утвердив ножницы, он двумя руками надавил на их ручки. Когда лезвия впились в пористое мясо головы, Элабинт не выдержал и отвернулся. Его тронули за плечо, он повернулся обратно, и увидел только ножницы и изуродованный цилиндр головы на мокром шероховатом рубероиде крыши.
Увиденное стало для Элабинта глубочайшим потрясением. И одновременно полностью утвердило в нем веру, что путь предателей правильный. По сравнению с монолитом их веры, суеверия, державшие в плену гончаров, были жалкими и смешными. По сравнению с их твердым знанием, достигнутым свободными путешествиями разума, осколочные сведения, которыми владели гончары, были кучкой глины. Рядом с их технологией общения, с их опытом беседы, потуги гончаров к взаимодействию друг с другом казались пародией на разумную деятельность. Наконец, гончарам совершенно незнакома была свобода и радость бытия. Чтобы жить в гармонии с миром, нужно всего лишь не насиловать себя: засыпать, когда хочется, и смотреть на мир во все глаза, когда он того требует. Если их не научить этой простой истине, они проживут жизни бессмысленно и перейдут в мир людей с овальными головами совершенно неподготовленными.
