И вот, поскольку мы сошлись из дальних мест, а новые люди появляются очень редко, то мы думаем, что во все стороны, сколько можно проехать за цикл на велосипеде, нет гончаров. Что до предателей, то эти трусливые собаки, поняв, что мы безжалостны, и сильны, и дружны, и соединяемся вместе для облав, ушли из этих мест. Искать же их надо, мы думаем, около той высокой башни.
КОГДА КАКИХ СОБЫТИЙ ЖДАТЬ. У входа висит на веревке ком глины, который к пику цикла становится человечком с чудной — круглой — головой и длинным острым выступом на том месте, где у нас нос. Лепить его силой ума ни в коем случае нельзя. Мы по нему определяем, когда какому событию случиться..."
Что-то изменилось в мире. Элабинт понял вдруг, что до последнего мига сам воздух был мутным, легкая дымка скрадывала очертания предметом. Теперь вязкость пространства исчезла, вещи обрели четкость, от которой резало в глазах. Тихое спокойствие наполнило душу, сменив долго нараставший восторг. Хотелось только одного — сохранять это чувство и вечно созерцать. Элабинт повернулся, чтобы идти к выходу. Смотреть на простор улицы, любоваться домами, идеально квадратными, со сверкающими окнами, — картина домов в их идеальной форме ясно встала перед мысленным взором, — любоваться небом, оно должно сиять, заливать мир светом, в котором глазу видны мельчайшие детали предметов... Он не смог сделать и двух шагов. Шнурки толкнул его в грудь двумя руками, Провод вскочил со стула. Элабинт попятился, двое наступали. В прозрачном воздухе, среди ярких оживших вещей торчали, как призраки иного мира — грязные пористые цилиндры с черными дырками посередине. Взгляд огибал их, не хотел видеть. Будто лишь две пустые шубы парили в воздухе. Великолепные, переливающиеся, такие настоящие шубы!
Его схватили и прижали к стене. Он не сопротивлялся, и его тут же отпустили. Перед глазами возникли пять листов с надписями: "ПИК ЦИКЛА" "НЕЛЬЗЯ" "СМОТРЕТЬ" "НАДО" "РАБОТАТЬ". Свободные руки гончаров были в движении: пальцы быстро, судорожно сжимались и разжимались, причем не просто, а в какой-то сложной последовательности.
Элабинт любовался очертаниями букв на листах бумаги, а смысл сообщения добирался до ума медленно. Он еще не осознал до конца значения слов, а листы бумаги сложились в пачки по три и исчезли в зевах сумок, торчащих из шуб. Впрочем, он не беспокоился о смысле, он упоенно следил за движениями предметов. Появились три листа: "ХОРОШЕЕ" "ЧУВСТВО" "ОБМАН", а когда исчезли эти три, новые листы из двух сумок сложили еще одну длинную надпись: "КОГДА" "ПИК" "НЕВОЗМОЖНО" "ЛЕПИТЬ" "ВОЗМОЖНО" "СМОТРЕТЬ", затем еще одну: "СМОТРЕТЬ" "БЕЗ" "ЛЕПИТЬ" "ДЕЛАЕТ" "ГОНЧАР" "ПРЕДАТЕЛЬ" и, наконец, последнюю: "НАДО" "ДВИГАТЬ" "ПАЛЬЦЫ" "РУКА" "ДЕЛАТЬ" "ЧТО-НИБУДЬ". Элабинт завороженно смотрел на буквы: в каждом изгибе совершенство, в каждом кусочке белого — сияние волшебства.
