После купания Денис вызвался помочь Макару управиться с сеном. Михаил Лукич сказал, что приляжет посумерничать, остался в избе один. Посидел на широкой лавке возле печи, подумал: ложиться или нет? Вроде лечь бы, а то подустал чего-то. А с другой стороны, во что ночь-то спаться будет? И делать нечего. Маята одна. Послонялся по дому, вспомнил, что есть чего-то такое, что надо бы ему сделать. А чего? И вспомнил: а коробку-то поглядеть!
Нашел ее в комоде, выставил на стол. Надел очки с прямоугольными стеклами в тоненькой жестяной оправе, оглядел коробку снаружи. Расписная и лакированная… Поднял крышку. В коробке лежала зеленая папка, по которой золотыми буквами напечатано, что это диплом Всесоюзной выставки достижений народного хозяйства. Внутри папки оказался еще лист, такой, как он получил в первый раз от Выставки и который тоже теперь взят председателем для колхозной конторы. «…награждает Михаила Лукича Болотникова…» Умеют же люди буквы так выписывать! Каждая-то буковка выведена — хошь на выставку ставь! «…Михаила Лукича…» Помнят и имя, и по отчеству! Не зря посуду-то вертел для них, старался. Теперь бы завтра не подкачать, как давеча. Своя-то глина будет — чай, пойдет, не Кондратьева!
Под папкой в коробке было неглубокое фигурное дно, в которое всяк на свое место были вложены еще одна коробка и два маленьких рога в серебряных окладах и с цепочками от краев к хвостикам. Настоящие-то рога, только уж малы больно. На какой хоть скотине растут такие-то? А по серебру еще и рисунок наведен. Работают же вот люди до такой тонкости, только зачем такие штуки вырабатывают?
Насмотревшись вдоволь на рога, он вложил их на свои места и вынул коробочку. Оказалось, что это шкатулка из дерева. Темное дерево, вроде карельской березы, только ткань другая — в мелкую иголочку. И отполирована шкатулка — как под стеклышком вся. Матрена-то глядела ли, чего тут есть? Поди, глядела, разве утерпит? И ему, значит, не грех теперь.
Он открыл шкатулку и увидел на белом шелке бутылочки с красивыми наклейками. Коньяк «Кизляр». Пять такусеньких шкаликов — на глоток, поди, каждый. И в шкатулку бумажка вложена: «Дипломанту Всесоюзной выставки достижений народного хозяйства СССР Михаилу Лукичу Болотникову. Выставочный комитет». Да, не всякого так-то почтят.
Он сложил коробку, как была, уважительно оглядел еще раз и убрал обратно в комод, покрыв ее там полотенцем от всякой случайности. Теперь бы вот за круг-от сесть, сейчас бы вот! Он бы и из Кондратьевой глины чего надо навертел. Зря ком-то давеча выкинул. Поди, иссох уж весь, не пойдет. Да и леший с ним! Завтра на утре дойдет до своей ямы, возьмет там глинки-то из-под росы, свеженькой. Вот уж споется-то ему, пущай только глядят московские гости.
