Но как ни мало мы еще знаем о природе вещей — это уже упорядоченное, научное знание. Такого знания не было у людей той эпохи, когда составлены были Евангелия. Тогда гораздо легче верилось в чудеса; тогда и было, это наверное можно сказать, гораздо больше чудес, потому что это было время особенного действия благодати Духа Святаго… Но тогда по впечатлениям от чудес действительных так легко было поверить и в чудеса мифические. Насколько повлияли на евангельскую иконопись тогдашние донаучные представления о физической природе? Об этом у нас теперь могут быть различные, свободные мнения.
Иконы Рождества. По Матвею — стремление показать, что Христос происходит из царского рода Давида, предсказан пророками и даже показан звездою. "И вот звезда, которую они видели на Востоке, шла перед ними, пока пришла и остановилась над местом, где был Младенец. Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою" (по Матвею, гд.2). Совершенно иконописное сообщение; но за ним реальность астрономического порядка. Оказывается, что, действительно, странная новая звезда сияла на небе в те ночи. Это было сочетание планет, которое повторилось потом в 1601/2–1606 годах от Рождества Христова:
…Первый заметил ее ("звезду") Бруновский, ученик Кеплера, и по описанию его онасверкала разноцветными огнями подобно бриллианту… Эти замечательные явления обратили на себя внимание великого Кеплера, который, будучи знаком с астрологией, понимал, какое громадное значение такое сочетание могло иметь в глазах магов (волхвов), и захотел исследовать — не происходило ли такого же сочетания около времени Рождества Христова… Вычисляя назад, Кеплер открыл, что то же самое сочетание Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб происходило не менее трех раз в 747 году от основания Рима и что Марс присоединился к ним весной 748 года. Самый факт, что такое сочетание было в этот период, удостоверен многими независимыми исследователями и не допускает сомнений" (Фаррар, "Жизнь Иисуса Христа"). Поклонение волхвов — символ великого значения: все древние религии и культуры склонялись у колыбели Христа… Иной характер имеет изображение Рождества в Евангелии по Луке. Пещера — и в ней бездомное святое Семейство. "И земля вертеп Неприступному приносит". Вместо колыбели — кормушка для скота (отсюда и происходит наше "детские ясли"). Обычно мы дорисовываем здесь и животных, согревающих Ребенка своим дыханием… И пастухи, беднейшие, смиреннейшие из людей, рассказывают о бывшем им чудном видении. "Слава во вышних Богу, и на земле мир в людях доброй воли "…Что было за всем этим? Если всякое наше "рождество" бывает так таинственно, свято — то кольми паче было чудесно и свято Рождество Христово. Это и показывает евангелист, причем ссылается на Ту, Единственную, от Которой могло исходить это предание: "… А Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем" (по Луке, гл.2).
