Евангелия — иконы. С первых страниц мы уже видим в них разные проповеднические тенденции и разные манеры письма. По Марку (самое лаконическое и, возможно. самое древнее из Евангелий) повествование начинается прямо со встречи Христа с Иоанном Крестителем у Иордана. По Матвею приводится еврейская родословная Иисуса от Авраама. По Луке родословная спускается к общечеловеческому корню — к "Адаму". Евангелие по Иоанну открывается размышлениями о предвечном "Логосе", воплотившемся во Христе. Утверждают, что учение о "Логосе" евангелист заимствовал будто бы у Филона. Если бы даже и так — это значило бы только, что он воспользовался языком современной ему философии Филона, чтобы обозначить духовный опыт Божественности Христа — опыт. превышающий всякую возможную философию. Это четвертое Евангелие местами особенно иконописно; в нем Христос то и дело говорит о Себе в первом лице то, что евангелист хочет сказать о Нем в третьем лице: Он — хлеб живый. сошедший с небес, Он — свет мира, Он — путь и истина и жизнь… В других Евангелиях манера письма, можно сказать, более реалистична; но и там центральное значение имеет тайна Личности Христа. Каждая по–своему, четыре иконы выражают Первообраз, единый для всех христиан во все времена — для тех, кто писал Евангелия и кто читал их тогда, и для тех, кто их читает сегодня. "Иисус Христос вчера и сегодня и во веки - Тот же" (к Евреям, гл.13). Отсюда и это удивительное единство впечатлений от четырех разноречивых Евангелий. Отсюда и другое "литературное чудо" — полное отсутствие рельефа, теневых черт у Героя. В любой другой литературе это дало бы совершенно мертвенный образ; почему же в Евангелиях мы видим Безгрешного Человека столь живо? Не иначе как потому, что Первообраз живет в нашей душе, и это "привносится" нами при чтении Евангелий. Можно сказать: мы, христиане всех времен и народов, УЗНАЕМ на евангельских страницах Христа, Который уже таинственно нам близок. "Это Господь" (по Иоанну, гл.21).
Евангелия — иконы. Этот аналогический принцип должен примирить нас со всеми сомнениями по поводу разноречивости и даже мифичности некоторых евангельских сообщений. ТАК ЭТО И ПОДОБАЕТ СВЯЩЕННЫМ ДРЕВНИМ ИКОНАМ. Вооружившись таким пониманием, я возвращаюсь к высказанным выше сомнениям и остановлюсь сначала на евангельских чудесах.
*
Принципиально все мы, верующие в Бога Живаго, веруем и в возможность чудесного. "БОГ ИДЕЖЕ ХОЩЕТ, ПОБЕЖДАЕТСЯ ЕСТЕСТВА ЧИН,… Тем более, что и естества чин известен нам только поверхностно. Тайна окружает нас. В наше время так называемые парапсихические явления, научно удостоверенные, но научно не объяснимые, представляют собою область чудесного. В книге проф. Л. Л. Васильева "Внушение на расстоянии" (М.1962) мне особенно живо запомнился документ из архива Института Мозга в Ленинграде. Юноша видит на стене светлое овальное пятно, которое растет и превращается в фигуру девушки, его подруги. Она ему улыбается и произносит фразу, из которой он улавливает только последнее слово: "…тлена". Видение исчезает, а умный юноша немедленно фиксирует свой рассказ о нем и заверяет его подписями шести надежных свидетелей. Через несколько дней приходит письмо от матери девушки: оказывается, что в тот день и час, когда видел ее юноша. она скончалась, и последними словами ее были: "Боря. нет праха, нет тлена",…РАЗВЕ ЭТО НЕ ЧУДО? А ведь подобных факторов собрано уже великое множество. Или явления так называемого телекинеза — передвижения предметов без физической причины. Эти необъяснимые факты менее известны, но они существуют и свидетельствуют о вторжении к нам "иноестественного" порядка существования. А чудеса индийских йогов?.. Отрицать возможность чудесного, необъяснимого — в наше время это признак недостаточной интеллигентности.
