— А как объясняет пистолет сама Илона?
— Утром она еще вообще ничего не говорила, — вздохнул Румянцев и поднял на Костецкого глаза честного служаки.
Костецкий заиграл желваками и так сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев, а Румянцев нехотя продолжил:
— Боюсь, что ее, по крайней мере, еще раз вызовут для дачи показаний.
Костецкий обхватил голову руками: последний комментарий его окончательно добил.
Румянцев ушел, оставив шефа в одиночестве. Костецкий велел секретарю никого к нему не впускать и снова забегал по кабинету из угла в угол.
С дочерью нужно было немедленно что-то делать, как-то остановить это сползание на дно. Сегодня застукали в квартире, в которой собираются наркоманы и хранят оружие, чего же тогда ждать завтра? Внезапно Костецкий застыл на месте, точно изваяние: выходит, она тоже наркоманка? И сам себя одернул: нет, не может этого быть. Он чувствовал, как в душе его зрела злоба не столько на Илону, сколько на жену, упустившую дочь, все просмотревшую. Себя он не винил, ему некогда было заниматься ее воспитанием, он мостил дорогу в будущее Илоны, он сушил мозги, боролся и добивался… Ах, сейчас не до этого. Сейчас нужно принимать решение, нужно срочно приструнить эту девчонку! И сделать все, чтобы неприятная история не стала достоянием гласности, иначе выборы ему не выиграть.
Глава 8
Киднеппинг как он есть
К обеду Светлана была, что называется, «без задних ног», выяснила мизер, а точнее, нечто, не поддающееся логическому осмыслению. Предположение о том, будто профессорская дочка могла похитить Катю, дабы повлиять на Ольгу, не укладывалось в голове. Не укладывалось, и все! Тогда она настоящая маньячка! А если и вправду маньячка? Картинки одна страшнее другой, из тех, что с чувством и смаком рисовал в своих криминальных репортажах Барсуков-Очевидцев, выстроились в сплошной видеоряд. Одна за другой, одна за другой… Перед глазами возникли туповатые броские заголовки типа «Семейные разборки» или «Кровавые выходные». Она вспомнила цифры, приводимые в конце сводок: сколько угнано машин, совершено ДТП, и так далее. И обязательно строчка: «Ушли и не вернулись». Она всегда была заполнена. Находились ли они, эти ушедшие? Не так давно она где-то знакомилась со статистикой о пропавших людях, и она ее потрясла. Представить, что Катька станет учетной единицей в этой ужасающей статистике, было выше Светланиных сил.
«Что это ты раскаркалась, — обругала она сама себя, — кончай размазывать сопли и соображай, соображай».
