И калёный воздух, чтобы дышать!
Если мы живём, так и будет впредь,
И открыть строку, как ладонь разжать.
ИЗ ПОРОДЫ МЕТАМОРФОЗ
Это время июльских гроз
Молний, бьющих прямо в лицо!
Раскалённых метаморфоз,
Окруживших меня кольцом.
Для того я раскрыл глаза,
Чтобы всё растворить в крови!
И горят мои небеса,
И поют мои соловьи!
И струится раскосый лес
Из породы метаморфоз,
И врастает в почву небес
Корневою системой слёз!
НЕБО КАМЕННОГО ВЕКА
Небо каменного века,
Становой хребет зимы!
Кто поднимет Вию веко,
Око гоголевской тьмы?
Кто посмеет, кто захочет
Так рискнуть, чтобы пропасть?
В крупный гоголевский почерк
Мелкой буковкой упасть?
Кто заглянет в это око,
Века чёрное ядро?
До чего оно глубоко,
До чего оно хитро!
* * *
Не алмаз по стеклу – самолёта след!
Ты представишь, лицо опуская ниц:
Ничего, кроме неба, на свете нет,
А земля – это щебет зелёных птиц.
И к обману спиной прислонишься. Здесь
До чего же прекрасна святая ложь!
Если мир увидеть таким, как есть,
То, конечно, не вынесешь – и умрёшь.
Татьяна ВИНОГРАДОВА
Кто же тебя пожалеет?
Колыбельная Офелии
Надежде Бадаковой
Офелия! Фрейлина... фея...
Уходи, не гляди, скорее!
Не трогай, не береди
чужие воспоминанья!..
Но поздно.
Флёр нежнейший развеян,
и в чёрном тумане слабея,
проходишь ты,
мёртвых по-детски жалея,
и молишь за души невинных злодеев,
за грешные души, лишённые покаянья.
Взгляд твой сквозь слёзы светлеет...
– Кто же тебя пожалеет?
Офелия! Феи речные
не плачут, венок твой качая.
Им не дано вовеки
ни радости знать, ни печали...
Волны венок твой уносят,
прозрачно-светла могила...
Волны, они не спросят,
кого же ты больше любила.
Лишь лилии Леты белеют...
– Волны тебя пожалеют.
Первый снег
На глади мира – белый свет от снега.
Погладь мою тоску. Она нелепа
и не умеет в этом мире жить.
В три пополуночи здесь небеса коварны.
Октябрь-оборотень, волк седой,
сорвал златые бармы,
и нежный снег осыпал смертью
плоть листвы.
На новолуние дома своих боятся окон,
И мнится: серо-розовое небо – кокон,
и из него вот-вот появится зима.
В три пополуночи дома,
как призраки, таятся.
Какие казни там за окнами творятся?..
Свет окон тускл. И белоснежна ночь.
Каштан склонился,
погребён вторым цветеньем,
и жёлтый клён стал чёрно-белой тенью.
– Мне холодно! Погладь мою тоску!..
...А призраки в безлюдье обступают,
и шум машин последних затихает,
