Самсон Данилович догадывался, что ему предстоит еще услышать много неожиданного, и, чтобы не обнаружить любопытства, спокойным тоном подтвердил:
— Да, двадцать лет… Никто из нас, как будто, но имел повода об этом жалеть.
Вместо ответа она глубоко вздохнула и промолчала. И вздох и молчание были Свиридову знакомы, они означали, что Александра Александровна чем-то озабочена и напряженное размышление утомило ее.
— Я третий раз приезжаю вас встречать, — продолжала она следовать ходу своих мыслей. — Мне почему-то казалось, что вы нездоровы и вам понадобятся мои услуги.
Ему почудилось, что в ее голосе прозвучала ирония, а на губах мелькнула усмешка. Трудно было понять, относится ли это к нему или к кому-нибудь другому. На всякий случай он ответил ей шуткой:
— Позволю себе заметить, что такое внимание за последние десять лет проявлено ко мне впервые.
— Я аккуратно отвечала на ваши письма, — уклончиво ответила Александра Александровна.
— А также, добавьте, на телефонные звонки.
Это прозвучало как упрек, и Александра Александровна промолчала.
В продолжение десяти лет, в дни его приездов они встречались на вокзале и спустя несколько дней здесь расставались. В один из таких приездов, ровно десять лет назад, Александра Александровна не встретила его. На звонки по телефону она отвечала извинениями, просила не сердиться, обещала прийти, но не пришла. То же самое повторилось при втором и третьем приезде. Напрасно он допытывался, что случилось, на расспросы она отвечала смехом, повторяла свои обещания прийти, уверяла, что ей приятно слушать его, и, словно вознаграждая себя за вынужденную разлуку, просила еще и еще говорить.
С тех пор Свиридов не видел ее. Иногда она назначала день и час свидания, но в последнюю минуту возникали неожиданные препятствия, и снова ее голос молил: «Рассказывайте, я прошу вас… мне приятно вас слушать, говорите…»
Машина остановилась у гостиницы «Ленинградская». Александра Александровна проводила Свиридова в номер.
— Я так и не понял, какое вы имеете отношение к нашему совещанию? — спросил Самсон Данилович, привычным движением раскрывая чемодан, развешивая и раскладывая его содержимое. Не дожидаясь ответа, он вдруг заинтересовался ее занятиями в географическом институте. — Давно, верно, окончили? — спросил он. — Защитили диссертацию и стали доцентом, а то и профессором?
Александра Александровна, не снимая пальто, опустилась в кресло и, улыбаясь своим мыслям, наблюдала за тем, как Свиридов раскладывал вещи по своим местам, устанавливал за дверью пустой чемодан. «Да, он все такой же, — думала она, — рассеянный, милый, аккуратный к вещам и порой невнимательный к людям…»
