Весь день директор был неспокоен, а к вечеру, не выдержав, послал за Голиковым.
— Я забыл вас спросить, — стараясь не обнаруживать своих подозрений, начал директор, — сколько дней вам понадобится пробыть на заводе?
Ученый секретарь принес с собой острый запах винного перегара, быстро распространившийся по всему помещению. Директор невольно поморщился, и смущенный секретарь поспешил прикрыть рот рукой.
— Не ждал уже сегодня вас повидать, — оправдывался он, все еще не отводя руку от рта. — Сели обедать, известное дело, сухой кусок рот дерет…
Директору было известно, что Голиков склонен выпить и за обедом, и после обеда, и в компании, и в одиночку. Как и все алкоголики, он не считал себя пьяницей и утверждал, что пьет только «по делу», «по существу», не так, как другие, от нечего делать. Веселей ему от водки не становилось, наоборот, он мрачнел и изводил окружающих своими жалобами.
— Дней понадобится немного. Думаю, Петр Самсонович, слетануть денька на три. Угодно, и за день справлюсь, не сунувшись в воду, выкладку дам…
У него была приятная улыбка бесхарактерного добряка, но ее портило выражение глаз, — лукавое и в то же время пугливое. Казалось, различные чувства владели им — желание скрыть свою слабость и страх, что узнают о ней.
Директор не сомневался больше, что Голиков считает его своим сообщником и, бросив на него раздраженный взгляд, резко проговорил:
— Что значит не сунувшись в воду? Обследование должно быть серьезное и честное.
Ученый секретарь вызывающе усмехнулся и энергично зашевелил руками в карманах поддевки.
— Угодно начистоту, так бы и сказали. Мне что так, что иначе, все равно. — Он немного помолчал, видимо, набираясь храбрости, прежде чем произнести неприятную для директора фразу, и с лукавой улыбкой добавил: — Я и сам понимаю, что не дело для сына против отца идти… Будет по-вашему — начистоту.
Ответ не успокоил, а еще больше задел директора. Этот пьяница потерял голову, что он болтает!
— Я не просил вас представлять ложные материалы. Что значит работать начистоту?
Вместо ответа ученый секретарь виновато склонил голову, вынул руки из карманов поддевки и покорно вытянул их по швам.
После такого рода неприятностей Голиков обычно мысленно отчитывал обидчика, в жарких речах, исполненных мужества и силы, отстаивал свое достоинство, а в особо трудных случаях утешение являлось с другой стороны — вино давало выход горькому чувству. На этот раз секретарь даже мысленно не позволил себе возразить. Его ждал реванш, и какой! Завтра чуть свет он встретится с друзьями в рыболовецкой бригаде, изольет перед ними обиду, и уж достанется директору… Ничего, что он не услышит, слово народа дорожку найдет.
