— Не бойтесь, дитя мое, — сказал Герман Густавович, — это я заказал ваш портрет, — вы есть совершенство, вы есть божество! И вы достойны доброй участи! Я знаю, что вы бедны, но я дам вам приличное содержание, вы будете иметь собственный прекрасный дом и выйдете замуж за кого хотите…
Верочка хотела кричать, но спазм сковал ее голос. И не только потому, что она узнала губернатора, было еще нечто, мешавшее ей сопротивляться, протестовать.
— Вы ангел, ваша душа чиста, как и ваше тело! — продолжал говорить Лерхе, — развязывая шнурки, отстегивая кнопки.
— Что он делает? — проносилось в отуманенном сознании, — он же губернатор? Как стыдно! Как ужасно!
— Не бойся, дитя, я потихонечку, будет совсем не больно, но очень приятно, — бормотал Лерхе.
О чем он? Почему? — ужасалась Верочка Оленева. — Что это? Этого не может быть! Почему он срывает с меня одежду?
Старый гостиничный диван зазвенел всеми своими пружинами.
Музыка Баха заглушила Верочкин сдавленный вскрик.
Патер Гринчен играл в это утро с особым воодушевлением. Он думал о могуществе музыки и Бога, Бог видит все плохое и хорошее на Земле. Но не вмешивается, он рассудит потом.
Миша Зацкой десятки раз уже обошел весь Томск в поисках какой-нибудь интеллигентной работы. Ему в голову не приходило наняться разгружать баржи или пилить дрова. Да лучше умереть! Это значило бы, что он опустился на дно! Разве Верочка посмотрит на него, если узнает, что он таскает мешки на пристани в месте с грязными и пьяными грузчиками? А ботинки у него худые, а осень уже ощущается в воздухе, а там и до холодов недалеко.
Во всех конторах ему снисходительно улыбались и спрашивали:
— А вы служили уже где-нибудь? У вас есть рекомендации?
В одной из контор ему посоветовали обратиться в Томский приказ общественного призрения. В Томске тогда застряло пятьсот пудов игральных карт. Их конфисковали у какого-то разорившегося тюменского коммерсанта за долги, вместе с другими товарами и баржой. Другие товары были давно проданы, а карты почему-то передали в означенный приказ.
Служащий приказа сказал Мише:
— Замучились мы с этими картами, часть была продана с аукциона, осталось еще двести пудов, но Томск уже переполнен игральными картами, как Монте-Карло. Везти их в другие города нам не на что. Возьмитесь продавать карты. Потолкайтесь с ними на базарах, продавайте их на пристани, на пароходах, которые будут причаливать в Томске. Вот вам и заработок, подпишем контракт — будете получать процент с продажи.
