Корженовский был неумолим.
— Если вы и впрямь ангел, господин Мирский, то вряд ли так трясетесь за свою шкуру, как мы.
— Ангел? Вы на меня сердитесь? — На лицо Мирского вернулось безучастное выражение.
— Я сержусь на эту дурацкую ситуацию, — ответил Корженовский, немного втягивая голову в плечи. — Извините за вспыльчивость. — Он поглядел на Ольми, который слушал со сложенными на груди руками. — Нас обоих раздирают чувства. Господин Ольми был бы рад вернуться к своим бумагам и оберегать Гекзамон в Пути, а я в восторге от перспективы открытия. Та моя часть, что принадлежит Патриции Васкьюз…
Ланье чуть не съежился, когда Корженовский посмотрел в его сторону.
— …Ей вообще не терпится. Но одно дело — амбиции наших не слишком ответственных эго, а другое — безопасность Гекзамона. Да, господин Мирский, они могут очень сильно не совпадать. Доводы у вас, конечно, железные, вот только беззаботность мне совсем не по нутру. — Инженер опустил глаза и глубоко вздохнул.
Мирский промолчал.
— По правде говоря, — вступил в беседу Ольми, — на Гекзамоне и без вас хватает голосов в пользу открытия.
— Благодарю за разъяснения, — спокойно произнес Мирский. — Я недостаточно хорошо понимал ситуацию. Видимо, к Нексусу нужен осторожный подход.
Возле двери зала появилась Земля, опоясанная спиралью ДНК, — символ заседающего Нексуса Земного Гекзамона. Рядом материализовался дубль председательствующего министра Дриса Сэндиса.
— Полный кворум, — сообщил он. — Милости просим на заклание.
Мирский расправил плечи, улыбнулся и первым направился в зал. Ланье вошел последним и, пробираясь к своему креслу, вспомнил, как сам выступал в Осеграде перед Нексусом Бесконечного Гекзамона. Как давно это было…
Мирский невозмутимо вошел в прозрачную сферу детектора лжи перед трибуной председательствующего министра. Соседнюю трибуну занял президент Фаррен Сайлиом. Ланье уткнулся взглядом в пиктор перед креслом, страшась нового изнурительного натиска воспоминаний и одновременно с нетерпением дожидаясь начала заседания. Что нового скажет Мирский на этот раз? Какие откроет подробности?
Киргиз в черном суконном мундире вел допрос в экспедиционной палатке. Он сидел по-турецки в центре круга, состоящего из пяти его солдат, Оресиаса, Джамаля Атты, Деметриоса и Люготорикса. Прочие стояли вне круга, с ними — Рита; руки у нее были связаны тонкой веревкой. Видимо, участие женщин в военной экспедиции было для киргизов немыслимым; никому не удалось убедить их в том, что Рита начальник.
