Выпросив недельный отпуск, выехала из Энска.
Приехала к вечеру. Сдав чемодан в камеру хранения и расспросив, как найти госпиталь, отправилась по размытой дождями дороге.
Не поверила, когда санитарка сказала:
— Есть такой, обождите — сейчас позову.
Она стояла в грязных ботинках, мокром от дождя пальто и сбившейся на голове косынке. Мельком взглянула в зеркало и увидела — чужое бледное лицо с прикушенными губами.
К ней вышел высокий грузный мужчина на костылях, взъерошенный, седой, с небритым лицом.
— Анночка! — сказал он, останавливаясь. — Какими судьбами?!
— Вот так. Узнала, что вы здесь, и приехала, — сказала она, глотая слезы и улыбаясь.
— А я, видишь, — он кивнул на костыли. — Ну, моя песенка спета. А как ты живешь? Сядем.
Стуча костылями, он сел на диван, она опустилась рядом.
— Как живешь? — Он потирал белой рукой заросший подбородок.
— Работаю.
— Замужем?
— Нет.
— Что так?
— Вы же знаете, — опустив голову, еле слышно проговорила она.
— Вот как оно бывает… Позволь, да как ты узнала, что я здесь?
— Так, узнала и приехала.
— Ко мне?!
— К вам.
— У тебя все легко получается. Я не только ногу потерял, но и жену. — Он потянул потухшую папиросу и добавил: — Я ее не виню, кому нужно с таким вот возиться. Ты где остановилась?
— Я прямо сюда.
Он помолчал, что-то обдумывая.
— Тебя надо устроить. Когда ты уезжаешь?
— Мы вместе поедем.
Он долго молчал. Выкурил три папиросы. Когда от третьей прикурил четвертую, она отобрала у него папиросу и потушила…
…Анна замолчала.
— А потом? — спросила Ася.
— Потом… Он приехал ко мне. Через год…
Семь лет пролетели, как короткое северное лето.
Ради него она изменила специальность, став фтизиатром.
Он умер у нее на руках, оставив ей сына. Дочь родилась через пять месяцев после смерти отца.
Ася не спускала с нее сухих блестящих глаз.
— Но вы же не вышли замуж… после…
— Мне трудно было: я всех примеряла, да и примеряю на него.
Отвечая не Анне, а видимо, на свои мысли, Ася сказала:
— У вас дети… Вам для них жить надо… — Она не договорила.
Взяв Асину горячую руку в свою, Анна сказала:
— И все равно жить надо. Жить, чтобы видеть небо, море, слушать пение птиц.
— Кваканье лягушек…
Анна сделала вид, что не расслышала иронической реплики.
— Подлечитесь и будете работать. К вам приходил начмед. Сергей Александрович. Он был тяжело болен, а прожив в Крыму пять лет, сейчас практически здоров.
— Он врач.
— Врачу лечиться труднее, — он все знает о себе. Я к тому о Сергее Александровиче, что Крым буквально воскрешает. Подлечим вас, станете работать, пусть и не сразу в школе.
