Мы достигли того самого места, где Эзопа предположительно забили камнями. И вот нам предстал новоявленный Эзоп, который развлекает нас своими баснями. И нам уже весело.
Нарве говорит:
— А давай я буду головой, а ты — желудком, и мы будем все решать коллегиально. Что скажет желудок?
— Желудок скажет: пора остановиться, немного отдохнуть и перекусить. А что скажет голова?
— Голова скажет: еще рано, мы еще не прошли и пол-пути. Можно попить воды, а пообедаем позже, когда пройдем половину.
— А голова не забыла захватить с собой бутылки с вином?
— Нет, не забыла. Голова захватила две бутылки белого вина, и одну из них мы можем выпить за обедом.
Голова склоняется над обрывом, у головы рост — метр девяносто два, длинные ноги и бравая походка.
Солнце палит нещадно. Мы вытаскиваем солнцезащитные очки и легкие кепки, наш путь лежит мимо гор, одетых в снега, и хрустально чистых ручейков, мимо реки, а старая храмовая дорога переходит в тропинку, покрытую гравием.
Мы шагаем по мху и траве, открытая долина со склонами приводит нас на узкую лесную дорожку. На краю леса расположена усадьба, перед домом стоит лошадь. Увидев нас, она подбегает к нам, останавливается и кусает меня за плечо. Я изо всех сил даю ей сдачи — бью прямо в шею. Я пытаюсь отпугнуть ее, но она стоит на месте. Я обследую плечо, вроде бы укус не слишком сильный, во всяком случае, раны не видно.
Мы продолжаем свой путь, лошадь следует за нами. Усадьба покинута, на окнах ставни. Лошадь идет за нами много километров, и мы решаем обмануть ее. На узком подъеме Нарве разворачивается и спускается назад по тропинке. За кем пойдет лошадь? Она следует за Нарве, план удался, он медленно идет обратно, а потом резко разворачивается и бежит по тропинке, в мою сторону. Так Нарве бежит с полкилометра, он нагоняет меня, и мы ускоряем шаг. Но уже через несколько минут лошадь настигает нас.
Она преследует нас часа четыре или даже больше. Мы прошли уже больше половины пути. Что же нам делать? Мы проголодались, нас измучила эта проклятая лошадь. Неужели она намерена сопровождать нас до самого Эпталофоса, прямо до города, и нам придется взять ее с собой в ресторан?
Голова считает, что нам нужно угостить ее виски, напоить ее допьяна, но желудок артачится. Он боится скандалов и побоищ. Он никогда не воевал с пьяной лошадью, да и с трезвой не воевал, но уж лучше сражаться с трезвой лошадью. Желудок пинает лошадь сзади, а потом как даст ей под дых, она встает на задние ноги и ржет. Голова злится, но не на лошадь, а на желудок.
