Мы болтаем. Мы пьем. Мы умничаем, и помещение, в котором мы находимся, сжимается теснее, обретая свой первоначальный масштаб, и перемещается обратно, на свое постоянное место, в узкую долину.
Мы болтаем громко и без умолку, мы уже забыли, что ночь заперла нас в этой долине. Но я-то рад, что попал именно сюда. Что может быть лучше для меня — сидеть с друзьями и пить пиво?
Тишина и покой.
Закрыть глаза и слышать умиротворяющие голоса. Звяканье стекла. Запах пива, легкий аромат табака, можно осторожно склонить голову на плечо, и представить себе, что ты в постели.
Усталый странник, я обрел приют
и отдых для измученной души.
Пусть к берегу мечты мои плывут,
а самому мне некуда спешить.
Пусть вечность убаюкает меня,
пусть сбросит время рабские оковы.
Но в ритме танца, в хороводе дня
луч солнца серебрит венец лавровый.
Весна и осень, все теперь едино,
цветут деревья, падает листва…
Спит между гор зажатая долина,
кругом — простор, и ширь, и синева.
Печально резонирует струна.
На крыльях солнца меркнет свет далекий.
И холод поднимается со дна,
и устремляется к морским потокам
[29].
16
Утро. Солнце. Мимо дома течет река. Я долго лежу в постели и вслушиваюсь в шум реки, которая вышла из берегов и затопила все вокруг, вода врывается в окна и двери, вода стекает со стен и с потолка, весь пол, вся спальня заполнены водой. Я мечтаю о том, чтобы заснуть и никогда не просыпаться, я не могу прервать свой сон, я не могу открыть глаза. Я просыпаюсь утром, весь мокрый, в холодном поту, словно всю ночь провел в борьбе. Я пытался вырваться из объятий реки и оков сна.
Хильдегунн Дале[30] — автор трех сборников стихов. Дом, где она выросла, находится у реки, которая когда-то, сильная и необузданная, бежала через Модален. Река врывалась в рукав фиорда у самого Бергена, но сейчас ее свободу ограничивают, ее укрощают и регулируют. Она освещает дома в Модалене и Бергене, в районе Остландет и даже в Швеции. Только представьте себе: эти мрачные казенные здания, зажатые между гор в Вестландете, освещают жилища в другой части страны. Вот это и есть настоящая поэзия, неужели видения Улава Нюгарда стали явью? Природа Модалена вспыхивает и излучает свет, без которого далеко отсюда, в соседней стране, и жизнь, и сны погрузятся во мрак.
Природу вывели из равновесия. Огромные горные массивы закованы в шоссе и плотины, искусственные дамбы и трубы, которые высовываются то там, то тут, среди камней и мхов. Усадьбу Кроссен, где жил Улав Нюгард, пересекают линии высокого напряжения и опоры, поющие нити из стали и света, они создают новый пейзаж, пейзаж, которому требуется новый язык.
