— Да ладно, Степа.
Сегодня он выглядел не таким уж толстым и отвратительным, что-то человеческое проглядывало в его лице.
— Так я сяду рядом, Света?
— Попробуй, — нейтрально сказала она.
Он согласно кивнул и остался стоять возле нее, а когда прозвенел звонок, тяжело сопя, последовал за Светланой.
После выпускного бала и поездки на Красную площадь возвращались домой пешком — по Охотному ряду, Новому Арбату, Гоголевскому бульвару. Всего их было человек двадцать — из разных выпускных классов школы. Веселье кончилось, почти у всех было грустно на душе. Совсем недавно мечтали поскорее окончить школу, стать самостоятельными, но вот окончили, отпраздновали это событие, а что дальше? Нужно куда-то поступать, каждый день ездить на лекции, а если не поступишь, идти куда-то работать. А куда? Что делать, и какие там люди будут рядом? Все другое теперь будет… Хотелось, хотелось, а теперь немного страшновато стало.
Она и Саня шли в стороне, крепко обнимаясь, иногда целовались на ходу. Были не единственной влюбленной парой, но большинство топали сами по себе — и парни и девчонки. Они-то и создавали невероятный шум на улицах — горланили песни, громко ржали, девчонки повизгивали.
Уже рассвело, фонари еще горели, но не они освещали сонные улицы Москвы.
— Крутой пас, и Егор Титов выходит один на один… — закричал Мишка Фомин, когда уже приближались к метро «Кропоткинская».
— Светланка, все нормально? — спросил Саня.
— Сумасшедший был вечер. Знаешь, после того как закончился бал, я подумала…
— Я тоже об этом подумал.
— О чем, Саня?
— Лучше было бы нам с тобой уединиться где-то, просто посидеть на лавочке вдвоем, правда?
— Правда… Ну и что же ты?
— Да понимаешь, это ведь выпускной вечер, он раз в жизни бывает, я не хотел тебя лишать его.
— Саня, для меня этот вечер ничего не значит. Есть что-то, а вернее, кто-то более важный для меня.
— Это я?
— Только не зазнавайся.
— Что ж ты раньше не сказала, Светланка? А теперь уже поздно, да и прохладно стало. Ты не замерзла?
— Рядом с тобой — нет. И пиджак твой на мне.
Фомин свалил урну, с грохотом погнал ее по тротуару.
— Мишка, кончай выпендриваться, — сказал Саня. — Для чего ты пинаешь урны?
— А вот чтобы наши… «спартаковцы»… — Мишка снова пнул урну, она откатилась метра на три.
Не прошло и двух минут, как рядом с ними остановился милицейский «уазик».
— Не иначе проделки твоей маман, — успел прошептать Саня ей на ухо.
— Не думаю, что она до такого дойдет… — прижалась к нему, с напряжением глядя на двух милиционеров с автоматами.
