— Я ничего не знаю об атомной бомбе.
— А ты хочешь знать? — Учитель постарался скрыть волнение. Нежелательная, по крайней мере на данной стадии, утечка определенно проистекала из телевизионных передач. По-видимому, недостаточно быстро сработал электронный цензор, запрограммированный на запретные слова.
— Энергия связана со скоростью света через массу, а масса, в свою очередь, с информацией. Возможен взрыв?
Возразить было нечего. Математические знания искали себе применения.
Серов взялся за написание новой программы. «Малышу» скоро исполнится пять лет. Вместе с тортом «родители» преподнесут ему скромный подарок. Ввод «Курса физики» займет всего несколько часов. После этого можно будет обсудить и ядерную проблему.
Маргарита Валентиновна не могла и — и не должна была! — знать о том, что ее мертвое дитя стало духом, ментальной эманацией, витающей в бесплотном эфире, пробужденном электронными импульсами последовательных команд.
И хорошо, что не знала, иначе бы не смогла жить. Она и без того слишком тяжело пережила потерю, кляня во всем только себя. Душевные терзания прорывались бредом, клинически сходным с дилириумом. Целительное время понемногу сгладило остроту, и Марго все реже возвращалась к пережитому. Умница Левшанский раскопал в американском научном журнале статью, в которой прямо говорилось о том, что синдром Клеймана-Ролингса вызван космическими лучами высоких энергий, что связано с возросшей солнечной активностью. Мысль об алкогольном зачатии следовало выбросить из головы раз и навсегда.
1996 год Ларионовы вновь встретили на Васильевской, в Центральном Доме кинематографистов, и в той же компании. Процентов на восемьдесят. Одних уже не было на земле, другие просто куда-то исчезли, а в остальном почти ничего не изменилось. Ну, постарели немного, хотя кое-кто даже очень. Пять лет — не шутка. На себе не так замечаешь, как на других. Актрис особенно жаль!
Зато появилась новая поросль. Хороши, ничего не скажешь, но вкуса явно недостает. Слишком намазаны и чуть не каждая вторая в красном. Понятно: год Красной Крысы — или все-таки Мыши? — но надо и меру знать.
Высокие, стройные, в длинных вечерних платьях, незнакомые звезды, как в добрые старые времена, встречали гостей перед лестницей рюмкой водки и соленым огурчиком. Каждому сувенирчик — мышка гжельской мануфактуры, дамам — гвоздики.
Казалось бы, жить да радоваться: слава Богу, здоровы, Саша снова на коне, кругом масса знакомых лиц — улыбаются, завидев издалека, но тоскует душа, томится…
