Бог паутины: Роман в Интернете - Еремей Иудович Парнов

Доступ в гипертекст заблокирован комбинацией знаков критского линейного письма — А. Язык неизвестен. Знаки могут быть огласованы по аналогии с критским линейным письмом В. Язык древнегреческий.

Ставит диск Первый диджей — вспоминает «ночь длинных ножей». Ставит Второй — жара невмочь! — вспоминает «хрустальную ночь». И в резонансе взрывается мир! Рев изрыгают жерла мортир!! И в резонансе кровь рвется, как флаг!!! Ночь вспоминает ГУЛАГ!!!

Кромешная темень — пульсирует свет. Адская бездна — спасения нет. Лазерные трассы — крутой излом. Ничего не будет потом.

— Сто на пятьдесят пять. Продолжает падать.

Боль соединяла ее с отторгнутой частью. Боль билась в навязанном ритме с частотой пульса олимпийского спринтера.

— Все будет хорошо… Нервный срыв.

Мрак — туман. Мат — обман.

Сквозь тяжелый металл, сквозь сон, сквозь бред в безвременье, где нет ни после, ни пред.

— … меняются. Вкусы, привычки, я бы даже сказал — характер.

— Этому есть объяснение, коллега. Англичане установили, что по мере беременности мозг женщины теряет в весе. Можно подумать, что она перекачивает в плод свое серое вещество! Абсурд, конечно, но что-то в этом есть…

— Интересное наблюдение.

— Сенсация!.. А после родов начинается восстановление. За те же девять месяцев вес достигает исходной величины.

— Мудра природа. По существу мы ничего не знаем.

— Полагаете? О нет! Кое-что мы все-таки знаем… Опять же английская практика замораживания эмбрионов…

Паутина из тонких лучей. Он не твой, он ничей!

— Не надо, не хочу, ничего не хочу, уберите…

Левшанский взял тяжелую миссию на себя.

— Мне очень жаль, Марго, но ничего нельзя было сделать. Он был обречен с первых минут…

Все правильно: и то, что боролись до последнего, и обреченность, и смерть… Со смертью, однако, обстояло сложнее, но это знал только профессор Серов, проводивший последовательное сканирование мозга. Впрочем, и у него не нашлось бы верных слов. Существуют вещи, которые невозможно понять, оставаясь в здравом рассудке. Люди не готовы принять такое и скорее всего еще долго не смогут принять.

По всем законам, божеским и человеческим, а в данном конкретном случае — номенклатурным, ребенку референта Генерального секретаря полагалось появиться на свет в «Кремлевке». Тот прискорбный или, напротив, отрадный факт, что упомянутый референт не был биологическим, выразимся поделикатнее, отцом будущего гражданина, значения не имеет. Александр Антонович Ларионов не только пребывал в спасительном заблуждении на сей счет, но и вообще не брал в голову такие мелочи. Других забот хватало с избытком.