Ларец Марии Медичи | страница 34

— Гараж? Люсин говорит. Машину бы мне, если можно… Нет, не очень надолго. Часа на три… Во, спасибо! Так я минут через пять спущусь.

Он спрятал документы в сейф. Подумав, положил туда же и портфель. Запер. Вдавил нитку в розовую пластилиновую нашлепку, разгладил пальцем и приложил печать. Взял плащ. Закрыл кабинет и отдал ключ в соседнюю комнату. Увидев на всех лифтах красные огоньки, махнул рукой и весело затрусил по гулкой лестнице.

Серая «Волга» миновала завод фруктовых вод, уютно расположившийся в бывшей церквушке из ядовито-малинового кирпича, и, сбавив скорость, аккуратно проехала мимо кукольного домика ГАИ, возле которого стоял милицейский синий мотоцикл с коляской. Инспектор в кожаной куртке разговаривал с кем-то по телефону. Совершив плавный поворот, машина на скорости 90 километров влетела на мост через реку Десну. В зеленом зеркале тихой воды отражались береговые кусты и разноцветные лодки. Вдали вода горела вишневым огнем.

Люсин засмотрелся на всю эту красоту. Потом вдруг обратил внимание, как легко и артистически большие Колины руки ложатся на кремовый обод руля, трогают переключатель скоростей или электрическую зажигалку. Заметив на красной, обветренной коже, золотящейся редкими волосками, венозный контур якоря с рулевым колесом, а чуть поодаль, ближе к большому пальцу, оплетенный вывалившей жало змеей меч, спросил:

— На флоте служил, Коля?

— Почти, Констиныч. В береговой обороне, — улыбнулся шофер.

— Ну все равно, кореша…

— Мы друзья — сухопутные крысы? — засмеялся шофер.

— Только не я, Коля! — покачал головой Люсин. — Я, брат, арктические моря бороздил за рыбой на белом пароходе БМРТ.

— Это что же за «бормоте» такое, Констиныч?

— Большой морозильный рыболовный траулер — это, понимаешь, Коль, громадный такой плавучий завод. Вроде до сих пор наплавался. — Он постучал ребром ладони чуть ниже подбородка. — А вспомнишь, так сердце заноет… Весной особенно в море тянет.

— Чего же ушел?

— Да, наверное, не ушел бы, не случись со мной травма. Взяли мы, понимаешь, сельдь, а это дело такое, что пока весь улов не попадет в бочки, палуба от чешуи да молок скольжины неимоверной, ну я возьми и приложись темечком. И готово. Сотрясение мозга. Меня на базу, в лазарет. Вылечили вроде, но только я на палубу — горизонт под сорок пять градусов. Понимаешь? Море не могу с палубы видеть! Страшное дело. Хоть совсем уходи с тралового флота. Хорошо, ребята в комитет комсомола избрали, и стал я освобожденным секретарем. Но разве может моряк усидеть в управлении, когда рядом море? А что делать, если в море нельзя? Тут как раз комсомольский набор у нас объявили. Так оно и получилось, Коля, что решил я податься подальше от соленой воды, чтоб соблазна не было.