Разговор начал Кубичек из Зальцберга. Сначала Ганс даже не слушал его. Он полагался на Кречмера, которому передал все полномочия заключать сделки. Мысли Ганса крутились вокруг бутылки водки, от которой исходил приятный запах аниса. Это была необычная водка. Он не видел этикетки, но коммерсант, судя по всему, выбрал самую лучшую марку.
— Ну, что ты на это скажешь, Ганс? — спросил Кречмер.
Ганс пожал плечами. Он злился на себя за то, что толком не слушал. О чем, собственно, шла речь? О каком-то переходе через границу, о вещах... Он пытался вспомнить обрывки фраз, застрявших в его сознании.
— Они приехали сегодня, рано утром, и я сразу пришел к вам. Я бы с удовольствием побыстрее выпроводил их из своего дома, мне не хочется иметь лишние неприятности, — разъяснял Кубичек из Зальцберга.
— Так, значит, мужчина, женщина, маленький ребенок и кое-что из вещей, но немного, — уточнил Кречмер.
Ганс понял, что он повторяет это для него. Старый контрабандист уже, видимо, согласился с предложением Кубичека. Но в чем суть этого предложения? Перевести через границу каких-то людей? Перенести их вещи? И маленького ребенка? Наверняка здесь пахнет политикой.
— Послушайте, — осторожно начал он, — когда кого-то преследует гестапо, то границу так усиленно охраняют, что и мышь не проскользнет. В подобных случаях вместе с таможенниками выходят полицейские, а им все равно в кого стрелять. Не мешало бы об этом подумать. Я только что стал ходить через границу, еще не огляделся как следует, а тут вдруг сразу политика. Нет уж, увольте.
— Сегодня все политика, — возразил Иоганн Кубичек.
— Контрабанда — это не политика.
— Вам так только кажется, Ганс.
— Послушайте, господин Кубичек, сейчас в деревне развелось столько нацистов, что порядочным людям уже и места не хватает. Мне наци не мешают, я их просто не замечаю. Однако заводить среди них врагов, чтобы при случае схлопотать пулю, у меня желания нет.
— Нам нужно, чтобы люди, которых вам предстоит переправить, как можно быстрее исчезли из Германии. Черт возьми, неужели это не понятно? Вы что, газет не читаете? — резко оборвал его обычно спокойный Артур Кубичек из Зальцберга. — Вот две сотни аванса. Если все пройдет хорошо, получите еще сотню. Боже мой, ведь это по нынешним временам хорошие деньги.
Все молчали. Марихен разглядывала свои длинные тонкие пальцы. Глаза у нее были полузакрыты. Артур Кубичек тяжело вздохнул и посмотрел на брата.
— Ганс, это же в общей сложности три сотни, — пробубнил Кречмер. — Господи, Ганс, не набивай ты себе цену!
