— У-у-у, — Красильников сел, — не люблю окулистов. Когда они заглядывают в глаза, мне всегда кажется, что они там видят больше, чем я хочу. А домашний окулист— это хуже инспектора ГАИ перед подвыпившим водителем. Вера Николаевна, на что вы меня толкаете?
— Кто ваши родители, Вадим Сергеевич? Старые интеллигенты?
— Мои?! — он искренне удивился. — Ну что вы. Увы, Вера Николаевна, в нашей семье я интеллигент в первом поколении.
Через два дня случайно Вера Николаевна узнала, что Красильников дважды заходил к Тоне. Прощался с нею и заходил к так не нравящимся ему окулистам. Вначале она удивилась, и только. Но когда Тоня, пунцовея круглыми щеками («здоровье краше всех румян»), с испуганным восторгом передала содержание их разговоров, которые носили чересчур смелый, даже рискованный характер, Вера Николаевна возмутилась.
«Вот он где, голубчик, карты раскрыл, — с тихим злорадством думала Вера Николаевна, — интеллигент в первом поколении. Конечно, он не женится на ней, но почему бы не побаловаться с милой пустышкой? Очень даже охотно. Итак, уважаемый Вадим Сергеевич, вас не хватило и на месяц. Далеко пойдете».
В таком духе она размышляла долго, весь день, тщательно заготавливая фразы, которыми хотела положить конец затянувшимся визитам Красильникова, но все получилось иначе…
— Вообразите, Вера Николаевна, — по своему обыкновению, с порога заговорил Красильников, — я решительно взялся ухаживать за Тонечкой. После наших академических бесед я просто наслаждаюсь тихим и уютным разговором о последних событиях в городе и даже рискую выражать свою точку зрения на современную семью.
Как всегда, он опередил ее, опередил своей искренностью и безвинным помаргиванием за стеклами полуроговых очков. Но ее почему-то задело, если не сказать больше, «академическое» определение их бесед. Что он хотел сказать? Она не знала, но вдруг почувствовала, что именно этими словами он сделал какой-то новый шаг в их отношениях, и на этот шаг надо отвечать.
— Значит, — Вера Николаевна решила говорить прямо, — если я правильно поняла, вас наши встречи уже не устраивают? Разговоры на отвлеченные темы, кабинетный официоз — не для вас. Гораздо больше вас привлекает нестрогий интим в полутемной комнате? Или ресторан, а потом полутемная комната и диван с думочками… Вы что предпочитаете?
— Я? — он странно посмотрел на Веру Николаевну, слабо усмехнулся и раздельно ответил: — Интим и диван с думочками…
Неожиданная вспышка раздражения прошла, и Вера Николаевна с ужасом подумала: «Что я ему наговорила? Зачем? Господи, всегда презирала медицинские откровения, свободный разговор на „любые темы“, а сама? Что же это такое?»
