— Правда.
— Порой… — Она сделала глубокий вздох. — Порой люди так смыкаются вокруг, что невозможно дышать. Мне всегда казалось, что выслушать, поддержать и помочь — это самое малое, что можно сделать для других. Самое малое, да… только если у тебя все в порядке. В данный момент… — Она не могла продолжать и поднесла подушку к лицу, укрылась за ней.
— Я же говорю, жизнь состоит из этапов. Никому не дано оставаться одинаковым на всем ее протяжении. Мы ведь не каменные. — Марк приблизился к Кейт и взял ее за локти. — Совсем не обязательно и дальше принимать то, что уже не устраивает. Вы можете быть второстепенным лицом в пьесе о чужой жизни, но не о своей собственной. Там вы главная героиня, и у вас есть полное право влиять на сюжет. Тридцать шесть лет — это не так уж много, и уж точно не слишком много, чтобы все начать заново.
Кейт со вздохом разжала руки, подушка упала на диван. Она пристроила ее на прежнее место.
— Я хочу лечь с тобой в постель, — вдруг сказал Марк.
— Что, прямо сейчас?
— Неплохо бы.
Кейт молча встретила его взгляд, и он был восхищен полным отсутствием в ней даже намека на кокетство.
— Я не хочу тебя отнимать или присваивать, но не хочу и просто входить в твой круг знакомых. — Он обвел взглядом гостиную. — Разве эта комната не говорит о том, что я умею быть независимым, не плести паутину и не рваться в нее? — Он со смехом раскрыл объятия. — Иди ко мне, Кейт! Обещаю, ничего страшного не случится. Мы просто получим массу удовольствия.
— Нет.
— Тебя совсем не влечет ко мне?
Кейт спросила себя, что чувствует. То, что ею владело, было влечением… но не вожделением, нет.
— Ты очень привлекательный, только…
— Еще слишком рано?
— Возможно.
— Черт, как обидно! — Марк отвернулся, сжав кулаки.
— Ты для этого меня и пригласил?
— И для этого тоже, — ответил он, не поворачиваясь. — Но больше потому, что хотел показать, как живу.
— А вот этому я рада. По-моему, тебе повезло.
Он заставил себя встряхнуться и повернулся к ней:
— Чем бы ты хотела занять оставшееся время?
— Взглянуть на Осни.
— На это хватит десяти минут.
— Тем лучше, — быстро сказала Кейт, которой не терпелось уйти.
— Вот что мы сделаем: ты побродишь по Осни четверть часа, а я пока приготовлю чай. Когда вернешься, будем его пить.
— Очень хорошо. Просто прекрасно. Спасибо.
Она почти бегом спустилась по лестнице. Индус-квартиросъемщик стоял в прихожей и говорил по телефону (единственному на весь дом) с сильным шотландским акцентом, приобретенным за годы учебы. Кейт шмыгнула мимо и выскочила на улицу, другую сторону которой так очаровательно заменял канал. По поверхности, почти не тревожа ее, скользила водяная курочка, еще какая-то птица подавала голос с противоположного берега. До него было рукой подать — до травы, уже испещренной подснежниками, и еще сонных, зимних деревьев.
