Джеймс прошелся по комнате, подбирая свисающие майки и закрывая ящики, поднимая с пола носки, трусики и журналы, бросая в переполненную мусорную корзину комки жевательной резинки и обертки от шоколадок — словом, наводя милый его сердцу порядок. Он даже начал было снимать постельное белье, но остановился, не в силах продолжать, потому что это живо напоминало вечер, когда ушла Кейт. Он тогда лег в постель — еще вчера их общую постель — и нелепо, беспомощно зарылся лицом в подушку, хранившую ее запах. Не следовало ни к чему прикасаться в комнате Джосс, ее надо было оставить миссис Ченг. Бросив простыню на постель, Джеймс вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь.
Проклятая Джосс! Проклятая Кейт! Ни одна не оставила даже прощальной записки.
На кухне Джеймс сразу прошел к шкафчику для спиртного. Бутылка турецкого вина оставалась на месте, но уже в полном одиночестве. Ее вид смутно напоминал о днях давно минувших, о вечеринках, где спиртное поглощалось без закуски, и эти полуразмытые образы из прошлого вгоняли в еще большую депрессию. Джеймс закрыл шкафчик. Нет, он не станет пить на пустой желудок. Приготовит что-нибудь посолиднее, настоящий ужин, и за ужином элегантно выпьет вина — белого, которое начал с Кейт, а к концу ужина, глядишь, подоспеет и Леонард. Все-таки какое-то развлечение. Кстати, как бы поделикатнее довести до его сведения, что Джосс больше с ними не живет?
Осмотр холодильника принес неутешительный результат. Там нашлись: унылое синеватое тельце бройлера, угрюмый вялый салат и несколько неописуемо тоскливых остатков былой роскоши по кастрюлькам и мискам. Еще было несколько идиотских — на ножках — баночек йогурта, купленных Джосс. Пришлось закрыть и холодильник. Это был не тот вечер, когда можно обойтись сандвичем. Хочешь не хочешь, а приходилось выходить за жареной рыбой, картошкой и бутылкой крепкого портера. Настроив себя на неизбежное, Джеймс полез за деньгами на хозяйственные расходы и уже совал их в карман, когда в дверь позвонили.
Бросив взгляд на часы, он выругался. Без четверти восемь — самое время для всяких мормонов, Свидетелей Иеговы и тому подобных паразитов. Очень кстати вспомнилось, как однажды, когда у него в гостях был Хью, тот открыл дверь сам. Стоявший за ней миссионер доверительно спросил: «Скажите, с вами ли Бог?» Хью ответил: «Более того, друг мой, более того! Я и есть Бог. Рад познакомиться» — и захлопнул дверь.
Кривя губы в улыбке, Джеймс повернул ручку с заранее приготовленным «Не интересуюсь!», но за дверью оказался Хью с шикарным парусиновым саквояжем. В другой руке он держал пакет, из которого торчало горлышко бутылки.
