Осиротели мы впервой —
О да, о да!
О, плачьте, плачьте всей братвой:
Пришла беда.
Мы, сдвинув шапки набекрень,
Перебродивший пить ячмень
Ходили к Лиззи, что ни день:
Хватало сил!
Кому, скажите, выпить лень? —
И каждый пил.
Второй такой трактир едва ли
Найдешь. На вывеске клевали
Друг дружку, и нещадно драли
Уютный был в укромном зале
Притон греха!
Бывало, достигаем цели —
И шутит Лиззи: «Вновь! Ужели?
Глядите: пудинги поспели,
И битый час
Уже томятся! Еле-еле
Дождались вас!»
И мы садились близ огня,
Грошами скудными звеня…
Была — поддержит пусть меня
Всяк бедокур! —
Копченых Лиззина стряпня
Вкуснее кур!
Никто не потчевал сытней,
Чем Лиззи, нашенских парней!
И лук в овсянке был у ней,
И уйма перцу!
Обилье пряностей — ей-ей,
Всегда по сердцу!
Мы наедались до отвала,
Да все подчас казалось мало —
И сколько ложек вновь стучало,
И длился ужин!
В таком трактире зазывала
Навряд ли нужен!
Уместна ль к ужину вода?
С водой у нас была вражда!
Зато дружили без вреда
Стакан-другой — и вновь айда
Жевать сосиски!
А уж востер был язычок
У Лиззи!
>{*} Всяк буян — молчок!
Сдерзишь — подцепит на крючок,
И снять не смогут!
И слушать будешь, дурачок,
Всеобщий гогот!
Пустел бочонок или мех,
Гремели говор, пенье, смех —
И новых жаждало утех
Младое племя!
И мчало время без помех —
Златое время…
Вставала, наконец, Луна,
Звала весь мир в объятья сна
(И упырей звала она
Из-под земли) —
И мы, набравшись допьяна,
Домой брели.
Глаголет колокола медь:
«Прости-прощай, питье и снедь!»
Покойницу не отогреть…
Нам жизнь — обуза,
И безутешно будет впредь
Пустое пузо!
Молчу. Бессильны все слова.
Расти, могильная трава!
Покойся, Лиззи. Ты мертва.
Зарыли гроб.
Но я поцеловал сперва
Беднягу в лоб…
Прощайте, славные года!
Худая нынче нам еда —
Кутьи вкусите, господа,
Из общей миски…
И распрощайтесь навсегда
