Она перевернулась на другой бок, зажав между бедрами ладони. Девочка чувствовала, как грубые швы ее хлопчатобумажного жакета неприятно врезаются в бока и руки. Возможно, следовало встать и разыскать какие-нибудь перчатки — что-нибудь из тех пестрых вязаных вещей из Перу, которые носила Надин.
У матери было предубеждение против Перу из-за коррупции в правительстве и чудовищной бедности населения, а также из-за детской проституции в столице Лиме. Это стало причиной последнего разногласия, которое запомнила Бекки. Тогда Надин и Мэтью устроили по-настоящему серьезный скандал — он выяснил, что жена жертвовала сотни фунтов на благотворительные цели в фонд помощи обитателям трущоб Лимы. Надин набросилась на него, царапалась и кусалась. В какой-то миг Бекки подумала, что сейчас отец влепит ей затрещину. Но он не сделал этого — просто перестал ругаться, погрузился в полное молчание и ушел из дома. Клер попробовала пойти за ним. Она всегда старалась уходить с отцом. После всех ссор, отвратительных сцен и потока ругани с Мэтью, который говорил матери, что она сумасшедшая, а Надин кричала отцу, что он — никудышный человек, все заканчивались его уходом. Бекки тоже пыталась уйти вслед за ним.
Так было и сегодня. Бекки высвободила свои ладони и начала дуть на них. Теперь Мэтью, наконец, женился на Джози, и всем известно, что ссор больше не будет — по одной простой причине: Мэтью и Надин больше никогда не будут жить вместе. Бекки не могла смириться с этим. Одна мысль об этом причиняла ей боль, настолько острую, что она старалась больше не думать об этом, убеждая себя — ничего нет. Ничего, что можно изменить.
Она села в кровати. Было безнадежно. Бекки замерзла еще больше, чем когда поднялась наверх.
— Клер?
Ответа не было. Сестра, должно быть, заснула или притворяется спящей. В любом случае, Бекки не собиралась добиваться ответа. Она откинула в сторону старое пуховое одеяло и опустила ноги на пол. Ступни настолько окоченели, что едва влезали в ботинки.
Она встала. Хотелось пойти вниз и посмотреть, можно ли найти что-нибудь, чтобы разжечь огонь. Надин не позволяла им разжигать камин в гостиной. Ведь, как сказала мать, труба дымит. Но дым не волновал Бекки. Дым ничего не значит, когда есть тепло от огня.
Девочка открыла дверь. Перила и узкая лестница потонули в темноте, но внизу от двери в кухню шла узкая полоска света. Задумавшись, Бекки спустилась вниз по лестнице и остановилась на последней ступеньке. Отношения с матерью, обострившиеся за последний год, были таковы: никогда не знаешь, чего ожидать дальше.
