Так, взять себя в руки, не думать о Филиппе и о полицейских. Быть такой, как всегда.
Несколько шагов, и она в кабинете мужа. Жорж стоит перед большой витриной, в которой выставлены его сокровища.
— Посмотри, что я принес. Я его выменял у Дофина на тот кусок пирита, которых у меня было два. — Он показал минерал зеленого цвета с бледно-голубыми прожилками.
— Диантаз. Очень редкий камень. Его можно найти только в почве, где одновременно встречаются медь и сера.
— Красивый, — согласилась Элен. — Мне кажется, ты должен бы поставить его сюда — между этим желтым камнем, серой, если я не ошибаюсь…
— Точно!
— … и этим фиолетовым красавцем.
— Это неотшлифованный аметист… Думаю, ты права.
Он отступил назад и, прищурившись, принялся любоваться витриной, состоящей из шести полок с камнями разных форм и всех цветов радуги. Он весь сиял, глаза светились радостью. Ребенок, которому подарили новую игрушку.
— Да, здесь он будет выглядеть эффектно… Ты как всегда права.
Он переставил минерал, потом осторожно закрыл дверцу.
— Скрипит. Надо будет смазать. Хватит нескольких капель.
Не откладывая дела в долгий ящик, Жорж направился к письменному столу.
— Что — прямо сейчас? — удивилась Элен. — Мы собираемся обедать.
— Это всего несколько минут. Если не сделаю сейчас, то потом забуду.
Милый Жорж… Аккуратный, педантичный, хозяйственный, у него золотые руки. Он сам соорудил две стеклянные витрины, он установил на крыше телевизионную антенну. Он соорудил ограду вокруг дома и зацементировал пол в подвале, превратив его в прачечную. Он собрал музыкальную систему, на которой слушает любимые диски классики.
Милый Жорж… Он содержит дом в полном порядке и проводит свободные дни, забивая, пиля, крася, протирая, привинчивая. Или, запершись в кабинете, приклеивает к своим минералам этикетки под звуки фуг Баха.
Милый Жорж… Он создал себе изолированный мир, в котором, видимо, счастлив. Туда допущены только жена, дети, камни, инструменты и пластинки.
А если он узнает… От этой мысли Элен покрылась холодным потом, сердце начало бешено биться, а ноги подкосились.
Она вышла из комнаты мужа.
— Поторопись… Как только закончишь — к столу. Все готово.
Из гостиной снова раздались крики.
— Мерзость! — вопила Надин. — Ты просто мерзость!
Смех Даниеля. Элен с Жоржем заглянули в комнату.
— Что случилось?
— Это Даниель, ма, — объяснила Надин. — Он меня… Он дотронулся до меня этой гадостью. Скелетом человеческой руки.
Даниель затрясся от смеха. Он уже не в первый раз притаскивает из анатомички экспонаты, воняющие формалином, и дразнит сестру.
