Ачайваямская весна | страница 39

— Что же ты не остановился сразу, когда проломился? Ты же знал, что там всегда мелко. Глубина не больше метра летом.

— Да я после Корфа никак не настроюсь. Как только начинаю проваливаться, так против воли газую.

— А чего в Корфе-то было?

— А в этом заливе с трактором проваливался.

— Как так?

— А вот так… Поехали мы тракторной колонной из порта на Корфе с разным грузом. Весна была. Однако по заливу еще ездили вовсю. И мыслей не было, чтобы опасаться… Я третий шел. Два первых проскочили через одно местечко, оно ничем особенным и не отличалось… Я иду себе и иду следом. Вдруг как завалился набок — и ничего уже понять не могу. Понял только, что падаю. Приземлился на дно. Хорошо, что на гусеницы. Вылез кое-как — и пробкой вверх. Полынью-то над собой хорошо видел… Вынырнул, а вокруг все наши стоят совещаются, кого за водолазом послать.

Ну тут меня вытащили кое-как. Один мужик даже сорвался в полынью от усердия, тоже искупался.

— Эго тебя за это зовут трактористом-подводником? — спросил Анатолий Арсентьевич.

— За это… Только я после этого случая паниковать стал, когда на воде проваливаюсь.

— Пройдет, — утешил его Иван.

— Начинай ночевать! — на этот раз скомандовал Анатолий Арсентьевич. — Поехали!

Это надо было понимать как приказ отойти ко сну. В самом деле — спать пора. Завтра еще до рассвета уедем с гостеприимной реки Ачиханьваям на берега речки Акякваям.

Спросонья и понять было невозможно, чем пахнет. Чем-то паленым. И не скажешь, кто первый крикнул: «Горим!»

Полыхала добрая четверть палатки в том углу, где была печь.

Мгновенно выбежали наружу и кое-как сбили пламя, «задушили» его снегом.

Палатка имела вид грустный. Клок выгорел такой, что без фундаментального ремонта в ней останавливаться и думать было нечего.

Наш тракторист-подводник Вася выглядел совсем виноватым.

— Хотел к утру подогреть, понимаешь, — оправдывался Вася, — а ветер вон куда повернул.

Вася, как выяснилось, под утро совсем закоченел в своем мешке и решил облегчить всем муки вставания. О том, как неприятно вылезать из теплого спального мешка на мороз, знает каждый, кто это испробовал.

Вася от души подбросил дровишек в печку, и она раскалилась, как обычно, докрасна. А ветер переменился. Ведь палатку и ставят всегда торцовой стороной против ветра. Тогда ветер и в дверь не задувает, и дым с искрами относит с палатки. Ветер здесь не постоянный. Меняется то и дело. Когда Вася раскочегарил печку, ветер стал сносить дым на палатку и она, естественно, загорелась.