Задавался и вопрос, к этой проблеме не относящийся, но для этнографа необходимый:
— Наверно, за жену много оленей отдали?
Иван Иванович вспоминал о сватовстве и калыме и о том, как отрабатывал за жену у будущего тестя.
Только он перешел было к 1932 году, как мы ему снова задали вопрос о том, как приняли молодую, когда он привел ее в ярангу родителей, — форма поведения родителей мужа по отношению к невестке бывает всегда традиционна, и по ней можно многое реконструировать из истории общественных отношений.
И так длилось до тех пор, пока не были выяснены все вопросы…
Тогда разговор затянулся почти на всю ночь. Записать рассказ Ивана Ивановича удалось почти под утро. Позже эту запись показали Ивану Ивановичу и невинно спросили:
— Нет ли чего пропущенного?
Иван Иванович ревниво прочитал ее и нашел много недосказанного и не совсем правильно понятого. Последовали совместное разбирательство, уточнения, справки и дополнения.
Иван Иванович, наконец, сказал:
— Пускай останется так. Можно еще много написать, однако пусть так и будет.
Запись при этом приобрела форму изложения событий от третьего лица, и Иван Иванович поставил словесную печать под документом. Он приводится в утвержденном виде.
Отец Вантуляна, чаучу (оленный человек) Ахалькут, кроме Вантуляна имел еще старшего сына Кояна и дочь Айнат.
Дочь Айнат была замужем за сиротой Кайматке, сыном небогатого чаучу, после которого осталось всего оленей десятка два. Кайматке посватался к Айнат. Он поработал в стаде будущего тестя год и остался насовсем. Так решил чаучу Ахалькут. Кайматке сам хотел того же. С его двумя десятками оленей самостоятельно не проживешь. Все равно нужно к кому-нибудь присоединяться.
Старший сын Коян также жил с отцом. У него было четверо детей и две жены. На одной его женили, когда он был еще мальчиком, а на второй — когда умер его старший брат, первый сын чаучу Ахалькута. С ней к Кояну пришли еще двое ребятишек.
Зима в тот год была теплая. Стадо Ахалькута зимой ходило между речками Ачиханьваям и Апука.
Старик поставил свою ярангу поближе к тому месту, где собирались на ярмарку оленные и оседлые люди, куда привозили товары русские купцы и береговые коряки доставляли то, что им летом привезли «амрыканкиси» — американские торговцы.
Трех взрослых пастухов вполне хватало, чтобы пасти стадо. Зимой оленей караулить легче, но волки могли убить много животных. Правда, волки резали много оленей только у глупых, скупых пастухов, когда хвостатому не давали его долю при забое оленей.
